Учитель и ученица пани Фелиция

[Willy37]

Учитель и ученица
Владислав Миколайчик


Тетка сегодня с утра странная какая-то. Вздрюченная и нервная. Наорала на меня утром, чуть не выпорола. Из-за пустяка, шутки. Подумаешь, зеркальце к носку туфли прикрепил и попробовал Граське под юбку заглянуть! Что с нее, убудет? Подумаешь, горничная!

Потом отошла, успокоилась, денег дала. Сходи, говорит, в город, там цирк приехал. Погуляй, представление посмотри. Что я, маленький, в цирк ходить? Ладно, пойду, куда деваться?

И горничных отпустила. Странно...

14 июня, после обеда. Дом пани Фелиции.

Проводив Марека, пани Фелиция стала готовиться к визиту учителя. Свой белый фартук с выпускного в гимназии она нашла и примерила еще утром. Фартук, более-менее, после небольшой подгонки был впору. А вот гимназическое платье, которое она носила в выпускном классе, не подошло категорически - за прошедшие годы женщина порядочно раздалась и в груди и в бедрах.

К счастью, выход нашелся. Порывшись в своем гардеробе, Фелиция отыскала платье коричневого цвета, очень похожего на цвет гимназического платья. Осталось заменить пуговицы, укоротить подол, подшить белые кружевные манжеты.

Оставшись одна, пани Фелиция переоделась и подошла к зеркалу. На нее смотрела... нет, не гимназистка, скорее,

второгодница, причем не один раз, но все же молодая девушка в гимназической форме с короткой юбочкой.

"Надо заплести косу, - подумала женщина, - и, конечно, никакой косметики и украшений!"

К приходу пана Казимира Фелиция полностью подготовилась, в последний момент вспомнив одно непреложное правило их уроков: "Никаких панталонов и трусиков".

"Я не намерен, - говорил в свое время пан Казимир, назидательно качая пальцем, - не намерен тратить драгоценное время урока на ожидание того, пока несобранная, ленивая девчонка развяжет все свои завязочки и распустит все свои шнуровки. К уроку надо быть готовой полностью и сразу!"

"Пока девица все развяжет, мальчишка десять раз спустит штаны и успеет получить порку. " - добавлял он иногда, объясняя, почему мальчики на его уроках не снимают брюки заранее.

Впрочем, Фелиции почти никогда, за редкими исключениями, не приходилось принимать участия в совместных домашних занятиях с мальчиками. Когда же такое случалось, она, готовясь, особо тщательно и аккуратно делала домашние задания, почти наизусть учила устные уроки. Не хватало еще демонстрировать мальчишкам свою голую попу и все прочее! Но правило "без трусиков" соблюдалось и тогда и Фелиция гадала, знают ли об этом мальчишки. От таких мыслей у нее приливало тепло к низу живота и было трудно слушать учителя...

Воспоминания женщины прервал звонок у входной двери. Пани Фелиция поспешила открыть. Пан Казимир сегодня был особенно элегантно и строго одет. Трость, монокль, золотая часовая цепь, свисающая с часового кармана брюк, идеально подстриженные усы.

— Ты готова к уроку, девочка? - спросил он, оглядывая слегка смутившуюся в своем гимназическом костюме с неприлично короткой юбкой Фелицию.

— Да, пан учитель, - женщина сделала книксен.

— И... ничего не забыла? - с особенным значением спросил пан Казимир, задерживая взгляд на средней части тела "ученицы".

— Нет, пан учитель. Показать? - Фелиция решилась на эту не слишком пристойную шалость, подумав: "А, все равно он скоро все увидит!"

Пан Казимир на секунду растерялся, но потом кивнул:

— Ну, покажи...

Пани Фелиция повернулась к мужчине спиной и, слегка нагнувшись и выставив попу, закинула подол платья себе на спину. Пан Казимир несколько секунд смотрел на открывшуюся перед ним картину, а потом звонко шлепнул женщину по голой заднице.

— Ты все такая же проказница. - сказал он довольно, - Но основ дисциплины не забыла! Ну, пошли в класс!

Пани Фелиция шла в класс впереди гостя и, поддразнивая его, покачивала бедрами, а пан Казимир, глядя на это, все время боролся с желанием еще раз шлепнуть шалунью. Пусть и не по голой попке. "Всему свое время, - решил он в конце концов. - Никуда эта шкодливая девчонка, сидящая внутри взрослой женщины, не денется..."

Пани Фелиция уселась за парту, а пан Казимир - в преподавательское кресло. Обоим хотелось побыстрее перейти к главной части урока, поэтому пан Казимир был краток и, в основном, повторял то, что уже говорил вчера.

Наконец, нотация была закончена и пани Фелиция, повинуясь взмаху учительской указки, подошла к козлам и легла на них. Пан Казимир, пристегнув женщину ремнями, высоко задрал ей юбку, открывая уже виденную им недавно картину. Зрелище в этот раз было еще пикантнее. Ягодицы пани Фелиции разошлись, открывая гладкие губки, поросшие светлыми, мягкими волосами и розовый анус.

Пан Казимир, делая вид, что проверяет надежность крепления, умудрился несколько раз провести ладонью по гладким половинкам и даже попал рукой между ног молодой женщины. Там было горячо и влажно. От этого прикосновения по телу Фелиции пробежала судорога, она застонала. Пан Казимир немедленно этим воспользовался и дважды, не слишком сильно, шлепнул женщину.

— Лежи спокойно! Получишь то, что заслужила! - деланно строго сказал он и отвернулся к чану, выбирая розги.

Опытный учитель решил сечь пани Фелицию тремя розгами сразу. Он знал, что, вопреки распространенному мнению, три розги причиняют меньшую боль, чем одна, а жестоко пороть свою бывшую ученицу он не собирался.

И Казимир и Фелиция понимали, что детская игра в порку - лишь прелюдия к совсем другой, гораздо более взрослой игре. И, если пани Фелиция все уже для себя решила и была готова ко всему, то пан Казимир еще ничего не знал и сомневался, спрашивая себя, как далеко позволит ему зайти эта прелестная молодая женщина.

Пани Фелиция, лежа на козлах, ждала первого удара и боялась его. Все же, ее не пороли по-настоящему уже лет десять. Муж не был с нею строг и, конечно, никогда не наказывал. Попытки поиграть с ним в "плохую девчонку" и получить порку не удавались. Муж удивлялся странным желаниям жены, и, если даже и подчинялся ее просьбам, соглашался только легонько пошлепать женщину по попе. И то заканчивал эту игру при первой возможности. Так что пани Фелиции оставались только тщательно скрываемые ото всех эротические романы прошлого века, фото и рисунки. И то, добыть их тайно было, ох, как непросто.

Пан Казимир, глядя на прелестно выпяченную, обнаженную попу молодой женщины, думал о другом. Вся его жизнь была без остатка отдана педагогике. Он так и не женился и все, что ему доставалось, были редкие случайные романы с женщинами, приехавшими отдохнуть без мужей, да еще более редкие "воспитательные акты" со старшими ученицами. И то лишь в том случае, если пан Казимир был уверен, что ученице самой это нравится и никаких жалоб не будет. Проститутками пан Казимир брезговал и так ни разу и не смог заставить себя воспользоваться их услугами. Да и где было взять проституток в небольшом дачном поселке?

Он знал, что многие его коллеги не избегают и учеников-юношей, но сам никогда этим не занимался, хотя, признаться честно, некоторые попки нерадивых учеников и будили в нем, особенно ближе к старости, определенные чувства. Но пан Казимир сдерживал себя и лишь порол такие юношеские задницы с особым старанием.

Сейчас, встретив свою бывшую ученицу, которая из гадкого утенка превратилась в прекрасного лебедя и узнав, что она сама стремится быть выпоротой и даже согласилась встретиться с ним для такой игры, он боялся спугнуть свою удачу и излишней строгостью и болезненностью порки оттолкнуть молодую женщину. Ему было бы намного спокойнее, если бы он мог читать ее мысли и знать, что она уже заранее готова вытерпеть очень многое и жаждет продолжения...

Решившись, наконец, пан Казимир размахнулся и несильно, очень несильно ударил Фелицию по ягодицам. Любую из своих настоящих учениц он сек гораздо сильнее.

Пани Фелиция, подыгрывая учителю, вильнула ягодицами и взвизгнула. Но удар был слишком слаб и женщина решила показать экзекутору, что она готова на большее.

— О, пан учитель! - застонала она, - Я так виновата! Я - мягкотелая тетя, которая жалеет племянника и портит его! Меня надо сильно высечь! Так, как я должна сечь его!

Пан Казимир понял, что женщина готова и к большей строгости и приободрился. Следующий его удар уже не показался пани Фелиции слишком слабым, ягодицы обожгло и женщина даже пожалела о своих словах.

Постепенно все образовалось. Пан Казимир сек, пани Фелиция стонала, взвизгивала, виляла попой и приподнимала ее, насколько позволял ремень, застегнутый вокруг поясницы.

Жар постепенно охватывал не только ягодицы женщины, но и другие, близкие к ягодицам, части. Пан Казимир тоже был предельно возбужден. Оба участника действа почувствовали, что пора двигаться дальше...

Уже ни в чем не сомневавшийся пан Казимир отложил, а точнее - отбросил розги и начал отстегивать ремни, удерживающие женщину на козлах. Но и когда все ремни были отстегнуты, пани Фелиция продолжала лежать на козлах, постанывая и похныкивая. Казимир провел ладонью по ее ягодицам. Одной, а затем и второй. Они были очень горячи, но серьезных, вздувшихся рубцов, а тем более - просечек и крови на них не было.

"Умею все же." - довольно подумал мужчина и передвинул ладонь ниже. Пани Фелиция застонала и выгнула спину как кошка. Она была в каком-то полубеспамятстве и не стеснялась уже абсолютно ничего.

Рука пана Казимира привычно переместилась к маленькой верхней дырочке и его палец осторожно и неглубоко проник туда. И тут пани Фелиция впервые с начала порки подала голос.

— Не сюда... Вначале не сюда... Возьми меня так, как не брал никогда. Девственность мою беречь уже не надо... - задыхающимся голосом прошептала она. - А потом, если захочешь, и сюда...

Пан Казимир послушался, но вначале опустился на колени и прижался лицом к пышным ягодицам женщины. Она лежала неподвижно, тяжело дыша. Когда язык пана Казимира проник в ее тайные щели, пани Фелиция задрожала.

Казимир сам не понимал, что он делает. Ни с одной женщиной он не поступал так, предпочитая по-простому, достаточно жестко и даже грубо, использовать женские и девичьи прелести. Конечно, он ласкал своих партнерш, гладил их груди, спины, ягодицы, но делал это для себя, почти не задумываясь о чужом удовольствии. Здесь же он хотел сделать приятно Фелиции, именно ей. Запах женского тела сводил его с ума...

— Я уже не могу терпеть, давай... - простонала женщина и пан Казимир поспешно спустил брюки.

Он легко проник во влажные и горячие женские глубины. Тело пани Фелиции билось и изгибалось в его руках, как пойманная рыба...

Пан Казимир все же был немолод и через некоторое время его напор стал ослабевать. Пани Фелиция почувствовала это и распрямилась, освобождая его слегка обмякший пенис. Затем она опустилась на колени и, лаская ладонями ягодицы Казимира, поймала ртом уставший орган...

То ли пани Фелиция была очень искусна, то ли пан Казимир собрался с силами, но скоро оба они почувствовали, что пора продолжить игру.

— Накажите меня еще, учитель, - сказала пани Фелиция, поднимая глаза, - накажите так, как тогда...

Она легко поднялась на ноги и опять легла на козлы. Выгнув спину, она раздвинула руками ягодицы, подставляя мужчине свою маленькую сморщенную дырочку. Пан Казимир осторожно вошел в нее. Пани Фелиции все же было слегка больно, но возбуждение заглушало неприятные ощущения. Постепенно боль прошла и женщина полностью отдалась процессу...

К кульминации оба партнера подошли почти вместе, но пани Фелиция слегка обогнала своего учителя. Впрочем, говорить так было не совсем правильно, ибо она давно потеряла счет своим кульминациям.

Пан Казимир, оторвавшись от женщины, упал в кресло, пани Фелиция осталась лежать на козлах. Однако, лежала она недолго - почувствовав, как что-то течет у нее по внутренней поверхности бедер, женщина поднялась и взяла заранее приготовленное полотенце. Ей не хотелось представать в таком виде перед своим бывшим учителем, подарившим ей сегодня столько радости.

Приведя себя в порядок, женщина нагнулась к лежащему в кресле в полной прострации пану Казимиру и ласково поцеловала его.

— Это было фантастически, - прошептала она, - спасибо... Но сейчас надо вставать, скоро может придти Марек...

14 июня, вечер. Марек.

Возвращаюсь я домой, а там опять этот пан Казимир сидит! Неужели, думаю, опять урок затеяли? У меня еще задница не зажила! Едва высидел в цирке на деревянной скамейке. Нет, обошлось. Пан Казимир отужинал и ушел. Тетка отошла, видимо, от утреннего. Благостная такая, добрая, по голове гладит. Как будто и не орала с утра, как будто не драла вчера ремнем. Пан Казимир тоже - вежливый, совсем не строгий, шутит.

Как представление, тетка спрашивает. Представление, как представление. Циркачки молодые, конечно, ничего. В юбочках таких коротких, трусики в блестках из-под них видны. Мальчишки в школе болтали, что циркачки всем дают, только денег заплати или подари что-нибудь. Врут, наверное... Да и как к ним подойти?

Ладно, устал, спать...

14 июня, поздний вечер. Пани Фелиция.

Лежу в постели, перебираю события дня... Это, конечно, было невероятно. Казимир был так строг и так нежен потом! Я просто парила в блаженстве.

Но что нам делать дальше? Муж... Казимир... Не знаю. Главное, что с Казимиром придется часто видеться, он же будет приходить к Мареку. И он явно настроен на продолжение! Конечно, я и сама не прочь, такое не каждый день испытаешь, но далеко заходить и слишком увлекаться не стоит. И поосторожнее надо - беременность мужу не объяснишь. Только в попку.

А Казимир совсем размяк. Обещал Марека сильно не пороть. Но полностью, говорит, без этого не обойтись. Да Марека и надо драть! Вон, с утра, что учудил! Негодяй маленький! Все, что нужно, выросло, а ума нет.

Надо все же как-то решать с его проблемами. Мальчик - не девочка, долго терпеть не может. Вот и взбрыкивает. То купальщицы, то, вот, с Грасей. Тут еще я с этой поркой за мастурбацию. А куда ему деваться?

Поговорю-ка я с Зофией. Женщина молодая, свободная, нестрогого, говорят, поведения. Правда, племянницу, Иренку, воспитывает сама, молодец. Притом, не родную. Может и захочет мальчишку под опеку взять. Назовем это так... Опекой...