Нижний Новгород

[VladMM]

Нижний Новгород


Часть первая

     Шла последняя декада лета. Ленка, как и ожидалось, уехала учиться в столицу. Ксюха, по самые груди заваленная бумагами, трудилась над отчетами в налоговые органы. Я же, откровенно говоря, бездельничал у себя на складе.
     В четверг вызывает меня директор "на ковер". С плохим предчувствием я шел по коридору, допросил по дороге секретаршу, та не в курсе. Захожу в кабинет, здороваюсь и сажусь. Артем вместо того, что бы задать прямой вопрос, вылез из своего кресла, закурил и прошелся вдоль стола.
     - Скажи мне, гвардеец, ты в рекламе что-нибудь понимаешь? - Я пожал плечами. Все-таки директору удалось меня удивить.
     - А в торговле? - повторил он.
     - Летом, в девятом классе подрабатывал в столовой, разнорабочим. Там неделю участвовал в выездной торговой точке. Вот и весь опыт.
     Задницей чувствовал, что про студенческие времена, когда я учился в Москве, лучше не вспоминать. Ведь тогда, что бы не сдохнуть с голоду, мы с ребятами затоваривались по утрам китайскими шмотками на рынке в Лужниках, тащили баулы на окраину города, и там сбывали все лоточникам, при этом успевали вернуться в институт ко второй паре. Потом, правда, огорченные размерами прибыли и трудностями со сбытом, пошли дальше и начали торговать сами. Тогда я впервые удивился совковому менталитету людей, они готовы были переплатить на местном рынке 15-20 рублей за куртку, вместо того, что бы за рубль самому съездить в Лужники …
     - Тогда слушай задачу, - прервал мои воспоминания Артем, - мы будем участвовать в выставке. Вот читай.
     Я пробежал глазами скупые строчки стандартного приглашения на выставку. Нашей конторе предлагали принять участие в городской коллективной экспозиции на Всероссийской Строительной ярмарке в Нижнем Новгороде.
     - Ну, как задачка?
     - Предлагаю забыть об этом. Мало что ли нам таких приглашений приходит?
     - Вся проблема в том, что мне нужна эта выставка, - ответил директор. Он прошелся по кабинету, прикрыл поплотнее дверь и сел напротив меня.
     - Ты знаешь, что мы решили участвовать в конкурсе на строительство газоперекачивающих станций. Сам же помогал оформлять заявку, - я согласно кивнул.
     - Так вот, реальных конкурентов у нас мало, одна максимум две организации. И мне, что бы протолкнуть нашу заявку, нужны положительные моменты. К примеру, статьи в газете, дипломы победителя соцсоревнований, дипломы с выставки, наконец.
     - Всегда считал, что победитель в тендере определяется размером отката, а не качеством работы, - возразил я.
     - Это тоже имеет значение, - горестно махнул рукой Артем. - Короче, мне нужны награды. А откуда они у нас возьмутся, если фирме всего три года? Вот за ними ты и поедешь в Нижний, в методах и способах я тебя не ограничиваю. Для начала сходи на выставку-ярмарку "Меха России", она идет в спорткомплексе. Походи, посмотри как будущий участник. Поговори с персоналом.
     - Артем Федорович! - возмутился я, - а почему вы мне это поручаете? У вас два заместителя, они начальники - вот пусть и работают.
     - Быстров, как долго ты собираешь сидеть на должности кладовщика-программиста? Парень ты молодой, голова варит, вот и возьмись за решение проблемы. А то от избытка энергии ты к себе на склад всех девок перетаскал.
     Красный, словно ошпаренный я выскочил из кабинета директора.
     - Ну, Артем, ну, сукин кот, нашел блин, аргументы! - ругался я про себя. - сидит там наверху и все про всех знает. Видит и молчит, а в нужный момент так приложит, что и деваться некуда.

     Побродив по меховой ярмарке, я немного успокоился. Оказывается, выставочное дело мало отличается от строительного процесса. Так же подается заявка, регистрируется участие, потом выбирается и покупается выставочная площадь. На этой площадке ты ставишь все, что тебе захочется, сдаешь объект выставочной комиссии и выставляйся себе на здоровье. А вот если денег не очень много или купить площадку не успел, то придется арендовать стандартную конструкцию массовой застройки. Вот эту клетушку, словно квартирку в панельном доме, можешь украшать как хочешь. А потом также выставляйся.
     На следующий день побывал в городской администрации и ушел от туда совсем не веселый. Мэрии эта выставка, мягко говоря, ниже пояса. Больше часа я потоптался в приемной заместителя мэра по строительству, от них пришло письмо с приглашением. Из приемной меня послали в пресс-службу города, мол они занимаются выставками, а из пресс-службы меня послали "на хер", в смысле прямо к главе города.
     Расстраивать Артема я не стал, а вернувшись решил позвонить в Нижний. Вот сразу стало видно где люди "рубят бабки", а где отрабатывают зарплату. Организаторы выставки меня быстро успокоили: Не хочет город участвовать в выставке - не надо. Приезжайте сами, место под вашу экспозицию мы забронируем. Если будут проблемы с гостиницей - звоните, номера организуем. Уже вечером через приемную Артема, до меня дозвонился администратор выставки и сообщил, что в отличии от города, наша область выставляться будет и оставил контактные телефоны.
     Утром я обо всем доложил директору, и получив от него инструкции, на персональной машине выехал в администрацию области. Там, в течении полутора часов, я согласовал свои действия и радостный вернулся обратно. Осталось решить два маленьких вопроса: что выставлять и как все это доставить в Нижний Новгород? Дело в том, что областные работники свою экспозицию уже отправили поездом, и времени у меня осталось не больше двух недель.
     В самый разгар выставочной гонки меня поймал Артем и затащил в кабинет.
     - Куда разогнался, гвардеец?
     - В типографию. Готов пробный экземпляр листовок, осталось нарисовать плакаты.
     - А что здесь рисовать уже некде? - удивился директор.
     - Артем Федорович, плакаты сегодня рисуются на компьютерах. А такой компьютер есть только в редакции.
     - Ну, ну. Тебе дай волю, ты и обед будешь на компьютере готовить, - проворчал он. Слушай меня, - Я договорился со знакомыми летчиками, они нашу выставку попутным рейсом подбросят до Кубинки.
     - Но Кубинка, это где-то под Москвой?, - удивился я.
     - Не перебивай! Не где-то, а подмосковный военный аэродром. От туда до Нижнего часов семь езды на машине. Значит так, заканчиваешь свои картинки, получаешь командировочные деньги и вылетаешь в Москву. Там встречаешь груз, находишь, где хочешь, машину и перевозишь имущество в Нижний Новгород. Времени у тебя дня четыре, сам понимаешь военные по расписанию не летают.
     - Артем Федорович, а мне нельзя с военным самолетом до Москвы?
     Директор удивленно посмотрел на меня, - Здоровье лишнее появилось? Летишь гражданским рейсом.
     За четыре дня можно успеть многое. Я еще раз побывал в областной администрации, там узнал, что из Подмосковья на выставку едет завод железо-бетонных изделий, чей филиал стоит у нас в Сибири. Дозвонился до завода, те согласились забрать мои экспонаты, правда места в кабине не нашлась, но это уже мелочи. Мы даже обменялись телефонами и адресами на случай всяких не стыковок.
     В день вылета я появился в конторе с большим рулоном плакатов. На молчаливый вопрос директора, объяснил, что плакаты я возьму с собой, мало ли что. Груз может и не придти, но выставка состоится обязательно.
     К моему удивлению, директор сам поехал меня провожать в аэропорт. Там в буфете мы выпили коньяка за успех выставки, еще раз обговорили порядок отправки груза и все способы связи. Артем заказал себе еще сто грамм и залпом проглотил жидкость.
     - Что-то волнуюсь я,- пожаловался он.
     Совсем не похож стал мой собеседник на нашего стального Артема.
     - Все будет хорошо, - успокоил я. - Вот я совершенно спокоен. А знаете почему? У меня информации больше. К вам, Артем Федорович, я обращался только с проблемами, а положительные аспекты оставлял себе.
     Артем грустно улыбнулся. - Ты даже не представляешь, как мне нужна эта выставка, точнее ее хорошие результаты.
     - Все будет хорошо, - повторил я. Пожал на прощание руку директору и ушел на предполетный досмотр.

     Прилетев в Москву, мне расслабиться не удалось. Доложившись Артему о благополучном прибытии, я узнал, что транспортный самолет вылетел сразу после меня. Помучив еще пол дня военных диспетчеров, выяснил, что транспортник сядет вместо Кубинки на Чкаловский аэродром. Сломя голову на электричке рванул в город Щелково. Все договоренности с подмосковным заводом летели к черту. Но как говорится: "нет худа без добра", еще на подходе у таможенного терминала я разглядел вывеску транспортной конторы. Забегаю в комнату, - Кто администратор? - спрашиваю у сидящих мужиков.
     - А мы все тут администраторы, по очереди. Чего надо?
     - Доставить груз в Нижний Новгород. - отвечаю я. Мужики в ответ громко заржали.
     - Ты, не обращай на них внимание, - встал один из водителей, - это у них нервное. Много груза?
     - Триста килограмм. В трех ящиках.
     - Товар дорогой?
     - Кирпичи, - ответил я, и глядя на удивленные глаза собеседника добавил, - эксклюзивные, выставочные.
     - Ну, если выставочные, тогда понятно, - заметил водитель, а остальные опять заржали.
     - Тихо, вам! - рявкнул он на развеселившихся товарищей, - Треть оплаты вперед, остальное по прибытию.
     Не смотря на общее веселье, контракт на перевозку заключили вполне серьезный в двух экземплярах.
     - Где товар? - спросил водитель, когда мы вышли из помещения.
     - В самолете, час назад приземлился.
     - Тогда поспешим. Если экипаж разбежится, то раньше, чем послезавтра мы их не поймаем.
     На грузовике безо всяких пропусков мы проскочили на аэродром. Лишь у КПП водила на минутку приоткрыл дверь, и о чем-то переговорил с вахтером.
     Машина шустро катилась вдоль самолетной стоянки, как водитель здесь ориентировался я не понимал, но мы четко выехали к нашему Ан-12. У открытого люка стоял бортинженер и командовал солдатиками, что ползали по крылу и пытались зачехлить двигатель.
     Переговоры длились не долго. Услышав фамилию Артема, механик кивнул на открытый люк - Забирайте, - заявил он и потерял к нам всякий интерес. Пришлось, правда, за некоторую сумму денег выпросить у него солдат, что бы помогли забросить ящики в кузов автомобиля. Так же без пропусков, под честное слово водителя, нас выпустили с охраняемого аэродрома.
     - Просто у вас получается. Въехал - забрал - уехал.
     - Кому как, - возразил водитель, - а чего тут сложного? Я пятнадцать лет здесь прослужил, с комендантом аэродрома за руку здороваюсь. Служил бы еще, да очень кушать хотелось, понимаешь? - спросил он, я грустно согласился.
     - Ты со мной поедешь? - спросил водитель после долгой паузы.
     - Еще не знаю. Хочу попробовать на поезде.
     - Попытайся. Я до вечера подожду, вдруг заказ еще будет, а утром отправляюсь. Если надумаешь, то звони, поедем вместе. Хочешь, могу груз к поезду доставить, к багажному вагону. Выйдет дешевле.
     - На Нижний большинство поездов проходящие, боюсь за пятнадцать минут выгрузиться не успею, - возразил я,- да и деньги не мои - казенные.
     - Смотри, не прогадай, - ответил водитель, и как в воду глядел. Билетов я не купил, и в результате утром выехал в Нижний Новгород на грузовике.

     Над лесом медленно вставало солнце, его красные лучи лениво растекались по лобовому стеклу и падали сзади на асфальт. По дороге водитель объяснил причину веселья компаньонов при моем появлении в конторе. Перед моим приходом к ним поступил заказ на вывоз груза из Нижнего Новгорода, и начался спор, стоит ли гнать порожняком машину или лучше совсем отказаться от контракта, но к удовольствию сторон пришел новый заказчик, и решил все проблемы.
     За разговорами четыреста с лишним километров пролетели почти незаметно, ну только что один раз останавливались пообедать. В два часа дня по местному времени грузовик, гремя колесами по набережной, лихо подкатил к воротам Ярмарки. Оставив машину, я помчался в офис к организаторам выставки, от туда в павильон, где строились стенды, где нашел земляков из областной администрации.
     - Быстров! Уже приехал, молодец! Как добрался? - обрадовался моему появлению руководитель областной делегации. Он был доволен. Вначале боялись, что областная экспозиция окажется полупустой, но по старой русской традиции - все делать в последний момент, уже после отъезда к участию в выставке примкнули еще несколько организаций.
     - Проблемы есть?
     - Разгрузить машину надо.
     - Мужики, - обратился он к группе выставочников, - помогите оформиться и разгрузиться.
     Из толпы вышел невысокий крепыш и позвал за собой.
     - Анатолий, - представился он по дороге и крепко стиснул мою ладонь.
     - Владислав, - ответил я, - так как на счет разгрузки?
     - Без проблем, пошли.
     С помощью нового знакомого, мне удалось в течение часа получить пропуск на въезд транспорта, достать автопогрузчик, перевезти ящики с экспонатами на свой стенд и отправить машину, предварительно расплатившись с водителем.
     Мое трудовое рвение было остановлено соседями, - Эй, земляк, у нас на монтаж еще целый день впереди, не надрывайся. Пошли в бытовку, там поможешь.
     Бытовкой они назвали большой зал, по периметру которого выстроились стенды нашей области. В центре зала стоял стол для совещаний, сейчас он был уставлен бутылками и различной закуской.
     - Давай, земляк-сибиряк, за встречу, - встретили меня в дверях. Можно дальше не объяснять, что к вечеру все выставочники набрались до "поросячьего визга", на ногах кое-как держались лишь мы с Толиком. Под девизом "Десант своих не бросает!" нам пришлось, с помощью водителей доставить безвольные тела до гостиницы, а потом растаскивать их по номерам.
     Весь следующий день был посвящен монтажу выставочной экспозиции. Приятно было смотреть на работу профессионалов, умеют пить и умеют трудиться. С утра опохмелились и за дело. Прибывшие новые участники, с ходу включались в общий трудовой энтузиазм. К концу дня выставка стала приобретать законченный вид. Стенды наполнились экспонатами, исчезли груды мусора, рабочие принялись раскатывать ковровые дорожки.
    

[VladMM]

     Усталые и голодные, мы собрались в центральном зале.
     - Мужики, москвичи пропали! - грустно объявил Петрович - руководитель нашей делегации.
     - Как пропали?
     - Выехали на машине и уже должны быть здесь.
     - А без них нельзя?
     - Да можно конечно, но все-таки люди пропали.
     - Постойте, - остановил я спорщиков, - у меня где-то был их телефон.
     - Толку с того. Думаешь, я им не звонил? Москва сама не знает где они.
     - У меня где-то был номер сотового телефона, - ответил я, торопливо выгребая из карманом различные бумажки.
     - Вот он. Дайте кто-нибудь аппарат.
     Долгие гудки натянули нервы до предела. Неужели действительно что-то случилось. Наконец в трубке щелкнуло, и прорезался шум.
     - Алло! Добрый день, мне нужен Яновский.
     - Его здесь нет, - ответил мне женский голос.
     - А с кем я говорю?
     - Это Лена Яновская.
     - Лена, привет! Это Владислав, помнишь? Я с выставки звоню, куда вы пропали?
     - Да мы здесь ..., начала она и прервалась. В трубке послышались ее рыдания.
     - Лена, Лена, что случилось? - закричал я.
     - Сломались, машина сломалась ...
     - Где вы сейчас стоите?
     - Не знаю,- в трубке опять послышались рыдания.
     - Лена, передай телефон водителю, а сама успокойся. Попей воды.
     - Слушаю, - сменился голос в телефоне.
     - Где вы стоите?
     - На Московском шоссе. Не далеко от железнодорожного переезда.
     - Понятно, вы не доехали до Ярмарки километра три. Какая у вас машина?
     - Газель, белая бортовая.
     - Обозначить ее сможешь?
     - Могу куртку на зеркало повесить. Она у меня красная.Сойдет?
     - Отлично! К вам выйдет машина, ждите.
     Петрович, отчаянно жестикулируя, показывал на часы и рубил себя ладонью по горлу.
     - Передай трубку Ленке, - попросил я.
     - Лена, слушай. У нас мало времени, надо, во что бы ни стало зарегистрироваться до пяти вечера. Бросай машину, садись на автобус и приезжай в город. Лучше всего, если ты найдешь автобус до железнодорожного вокзала. Здесь не далеко, я тебя встречу. Поняла? - Ленкин голос всхлипнул в трубке. - Вот и отлично. Не забудь выставочные документы. Все отбой.
     - Мужики, - обратился я к водителям, - ну вы сами все слышали. На Московском шоссе стоит белая Газель, с красной курткой на водительском зеркале. Надо помочь.
     - Какие вопросы? Все и поедем.
     - На хрена там три машины? - возразил Петрович, - хватит одной.      - Вот мы втроем на одной и поедем.
     - Ладно, решайте сами, - прервал я их. - Я поскакал на вокзал.

     Найти в вокзальной толпе бедную Лену оказалось также просто, как в темной комнате - слона. Девушка была просто раздавлена случившимся, у нее лице были те же эмоции, что у человека, которому надо перепрыгнуть пропасть и при этом ухватиться за соломинку.
     - Лена! Я здесь, - позвал я, сразу, как только она показалась из автобуса.
     - Куда теперь, - вместо приветствия спросила она.
     - Идем на выставку.
     - Может взять машину?
     - Не надо. Ты молодец, быстро доехала. Сейчас четверть пятого, а идти нам меньше получаса. Думаю лучше прогуляться, заодно успокоишься.
     С этими словами я повесил на плечо батон спортивной сумки и потянул Лену на руку.
     - Представляешь, - рассказывала она по дороге, - машина сломалась, водитель бессилен что-либо сделать. До дома дозвониться не получается, московская телефонная сеть здесь не работает, и денег у меня практически нет. Я чуть с ума не сошла от радости, когда ты позвонил.
     - А где Яновский? Он же должен был ехать с машиной.
     - Он заместитель директора, а я менеджер. Кто из нас должен на грузовике ехать? А дядя Дима прибудет завтра утром на поезде.
     Мы шагали через толпу нижегородцев, и чтоб не потерять Ленку, я крепко держал ее под руку, ощущая боком как девушку колотит от нервной дрожи. Мысленно я готовил слова, что скажу Яновскому при встрече. Бросить девчонку одну на дороге, ну не гад ли?!
     - Видишь в чем дело, - объяснял я по пути, - участникам выставки надо зарегистрироваться до семнадцати часов. Потом все данные отправят в типографию для печати "Справочника по строительной Ярмарке". Наличие готового стенда сейчас ни кого не волнует, еще вся ночь впереди. А типография ждать не может. Поэтому ты и документы нужны были срочно.
     Мы с ходу проскочили сквозь павильон, лишь у наших стендов я задержался на мгновение, что бы бросить в бытовку сумку и потащил Ленку дальше. На выходе она притормозила.
     - Слава, у нас есть минутка? Мне очень надо, туда..., - Леночка показала глазами на двери туалета, - Ну пожалуйста!
     Лена высвободила руку и побежала в конец очереди. Я мысленно поделил остаток времени на количество людей и получив не утешительный результат, вернулся к бытовке, где снял с крючка один очень полезный предмет.
     Подойдя к туалету, где в конце очереди нетерпеливо топталась Лена, я потянул девушку за рукав.
     - Пойдем, дело есть. - она вздохнула, грустно посмотрела на такую желанную дверь, но молча пошла за мной. Отойдя за угол, я показал ей ключ.
     - У нас, как у заказчика большой выставочной площади есть одно маленькое преимущество перед остальными.
     С этими словами я отпер дверь служебного туалета. Ленка что-то радостно пискнула и просочилась в кабинку. Несколько минут спустя, мы вышли из павильона. Отдав ключ землякам, что курили на крыльце, я потянул Лену к офису организаторов выставки, девушка сделала шаг, покачнулась и чуть не упала на ровном месте.
     - Что с тобой? - просил я, поймав ее на руки.
     - Что-то голова закружилась, - пожаловалась она, - спасибо, ты меня второй раз спасаешь, сначала от убийства, потом от позора.
     - Ага, а в третий раз от синяка на лбу. Идти можешь или на руках понести. Будешь висеть, болтать ножками и демонстрировать народу свои мокрые трусики.
     - А что сильно видно? - встрепенулась Ленка, хватаясь руками за подол юбки.
     - Пошутил. Хотел тебя немного разозлить, что бы скорей пришла в себя.
     - Ладно, проехали. Бежим на регистрацию.

     В десятом часу вечера, в зале совещаний на столе лежали большие куски пластика, что мне удалось купить у застройщиков стендов. Ленка, не пошла в гостиницу, не смотря на мои уговоры, и теперь сидела рядом и смотрела, как я мастерил плакаты. По периметру я оклеил пластик цветной изолентой, а-ля рамочка, и теперь из оставшихся кусочков пытался изобразить логотип компании.
     Дверь в зал с шумом распахнулась, на пороге появились наши водители. Один из них полез в холодильник за едой, а второй включил электрочайник.
     - Как там дела? - спросил я.
     - Нормально. Газель мы притащили на буксире.
     - Что так долго?
     - У нее коробка передач разлетелась вдребезги, полный "клин". Пока кардан не сняли, машину на буксире тащить не возможно.
     - Хорошо, сейчас освобожусь, помогу разгрузить.
     - У тебя что в машине, - спросил я Лену.
     - Керамика: плитка, раковины, унитазы. Буклеты и листовки, но их немного.
     - Ерунда. Завтра открытие выставки только в двенадцать. Сейчас разгрузим, а с утра все смонтируем.

     Незадолго до полуночи я провожал Лену до гостиницы. Идти было недалеко, забор Ярмарки упирался в площадь перед главным входом.
     - Спокойной ночи, до завтра - попрощался я.
     - Те не зайдешь? - просила Лена.
     - В другой раз, уже слишком поздно, а мне еще через реку идти на ту сторону.
     - Далеко?
     - Видишь, вон она на горе светятся синие буквы "SAMSUNG", а под ними красные? Это надпись "Нижегородец" на моей гостинице.
     Ленка хотела еще что-то сказать, но я просто поднял ее, поцеловал и подтолкнул в сторону дверей.
     - Спокойной ночи, постарайся выспаться. Завтра открытие Ярмарки, день будет тяжелым, - сказал я и двинулся в сторону набережной.

[VladMM]

Часть вторая

     В полдень точно по графику состоялось торжественное открытие "Первой Всероссийской Строительной Ярмарки". Руководство страны, отсеченное от народа строем милиционеров, важно следовало от стенда к стенду. Когда стая павлинов наконец-то покинула наш павильон, мы облегченно вздохнули. Все-таки выставка состоялась, не смотря на происшествия и огромные трудности, наша работа не пропала даром в омутах неразберихи и бардака. В душе было состояние праздника, и массы нижегородцев запрудившие ярмарочную площадь, разделяли с нами ликование.
     На таком положительном заряде бодрости мы не заметили, как подошел к концу выставочный день. Петрович поздравил всех нас с окончанием первого дня и предложил перенести действие праздника в обстановку более способствующую расслаблению, то есть в кабак.
     Группа сибиряков строителей прочно оккупировала небольшой подвальчик кафе не далеко от речного вокзала. Официантки еле успевали освобождать место на столе под новые закуски и горячее. Мужики уже расслабленные и раскрасневшиеся, сбросили пиджаки на стулья и теперь курили и горланили, общаясь с соседями.
     Стайка, невесть как затесавшихся в кафе женщин, была растащена по сторонам и теперь каждая из них представляла центр небольшой компании.
     Лена пристроилась около меня, в уголке стола и спокойно наблюдала за разворачивающимися событиями.
     - Еще? - спросил я Лену, видя что ее бокал опустел.
     - Да. Давай еще по глотку и я пойду домой.
     - Тебе не интересно?
     - Слава, - вздохнула она, - я не первый год работаю менеджером и отлично знаю, чем заканчиваются подобные мероприятия.
     Лена была абсолютно права, обычно это заканчивалось блядями с улицы или мордобоем, а иногда и тем и другим вместе.
     - Тихо-то как, - заметил я, когда мы вышли на улицу из душного прокуренного подвала.
     Лена согласилась и предложила прогуляться по улицам чужого города. Так, постукивая каблучками и опершись на мою руку, она шла в сторону крепостной стены, пока нас не догнал старый звенящий трамвай. Мысль посетила нас одновременно, и смеясь мы помчались в вдогонку за вагоном.
     Стоя в салоне, я рассматривал пробегающие мимо витрины магазинов и кафе и легко представлял как жил Нижний Новгород сто и двести лет назад, двухэтажные дома на мощеных улочках, казалось на века впитали в себя историю русского купечества. Лена тоже притихла, разглядывая пейзаж старого города. Внезапно трамвай громко зазвенел и резко повернув, как опытный турист, полез на крутую гору. Ленка отчаянно завизжала и вцепилась в меня, когда в считанных сантиметрах от салона проплыла кирпичная стена дома. Рядом стоящие пассажиры, пряча улыбки, посмотрели на нас, наверное, это было одна из любимых шуток нижегородцев.
     Из трамвая мы вышли на каком-то большом перекрестке, подумав немного решили двинуться направо вниз вслед за основной массой пассажиров.
     Город медленно сбрасывал с себя деловую озабоченность, машины уступали место прохожим, до тех пор, пока люди не пошли потоком прямо по середине улицы. Лена с любопытством оглядывалась на уличных музыкантов сидящих прямо под окнами кафе.
     - А где мы собственно находимся? - спросила она.
     - Не знаю. Наверное это что-то типа вашего Арбата.
     Я бы еще долго гулял по улицам города, но Лена пожаловалась на усталость и предложила направиться в сторону гостиницы. Петляя по старым узеньким улочкам, что сбегали к берегу Оки, мы вышли к громадному обрыву. Точнее не обрыву, а оврагу, что длинным рубцом разрубал старый город. От берега до берега тянулась тоненькая ленточка пешеходного моста, сейчас под лучами низкого солнца мост казался золотым. Ленка чуть не задохнулась от восторга, - Боже мой, какая красота! Какой ты молодец, что привел сюда! Бежим скорее, солнце вот-вот сядет.
     Стоя на середине пешеходного моста, поливаемого последними солнечными лучами, я крепко держал Леночку. А та возбужденная, перевесившись за перила, смотрела как под нами, в глубине оврага, зарождается тьма. Осенний холодный воздух все ощутимее стал забираться под одежду. Стараясь сохранить остатки тепла, я прижал Ленку к себе, и поверх ее головы стал смотреть на закат солнца. Все затихло, словно кроме нас двоих в этом мире не осталось ни кого.
     Аромат косметики шедший от ее волос и тонкой шеи начал действовать. Отключившись от красоты природы, я понял, что держу в объятьях молодую женщину. Ее тело уютно лежало в моих руках, ладони сквозь плащ ощущали мягкую грудь и живот. Раздвинув носом Ленкины локоны я добрался до кожи на шее, и вдохнув теплый запах ее тела, вспомнил, что уже две недели не имел женщины. Лена повернулась лицом, освободила волоски, зацепившиеся за мою однодневную щетину, и чуть-чуть качнулась вперед. Большего приглашения мне и не надо, крепко обняв ее за лопатки и ягодицы, я наклонился над зовущими губами. Целовались мы долго, солнце успело сесть окончательно. Мост из золотого превратился опять в стальной, вдали зажглись фонари, воздух совсем остыл.
     Частника я поймал достаточно быстро, под песню Софии Ротару, что тянулась из магнитолы, мы проскочили через мост, покрутились вокруг Ярмарки и оказались перед гостиницей. Ленка не дала мне выйти из машины, она, поцеловав меня в щеку на прощанье, шепнула прямо в ухо: "В другой раз, уже слишком поздно, а тебе завтра рано вставать". Обломав меня в самых лучших намерениях, Леночка скрылась в дверях гостиницы.
     - Шеф, разворачивайся, - скомандовал я, - опять поедем на ту сторону.

* * *

     Утром в павильоне было пусто, не посетителей не стендистов. В полнейшей тишине я прошел сквозь выставку, включил чайник и сел завтракать в безлюдной бытовке. Первые личности, пришедшие на рабочее место, являли собой грустное зрелище. Видимо, празднование начала работы экспозиции затянулось глубоко за полночь.
     Десант своих не бросает - под таким девизом я оправился на поиски лекарства. По возвращении в бытовке застал Анатолия, вид у него был достойный выпитого вчера. На мое приветствие Толик лишь слабо махнул рукой.
     - Хорошо погуляли? - задал я риторический вопрос, - лечиться будешь?
     - Что у тебя? - проявил признаки жизни Анатолий.
     - Классика - сок и водка.
     - Не поверишь, на водку смотреть не могу, - тяжело усмехнулся он.
     - Надо, Толя, надо!
     Анатолий без эмоций смотрел, как я разливаю водку и сок по стаканчикам, водки грамм сто пятьдесят, а сока полный стакан.
     - Поехали! - по моей команде, "больной" залпом проглотил водку и мучительно высосал стакан сока.
     - Что это за гадость? - спросил он.
     - Яблочно-морковный сок.
     - Тебя в детстве садистом не дразнили, - поинтересовался Толик.
     - Давай без разговоров, пей второй стакан.
     К моему удивлению Анатолий покорно выпил морковное пойло и замер в неподвижности, толи не мог крутить головой, толи боялся, что лекарство выйдет обратно. Я успел выпить еще стакан чая, пока Толик держал паузу.
     - Давай еще по разу, - попросил он совершенно другим, уже живым голосом. Через пол часа, Анатолий ожил на столько, что почувствовал голод и полез в холодильник за бутербродами. Слух о чудесном лекарстве разошелся по стенду. Литр водки и два литра сока испарились моментально.
     Второй выставочный день подошел к концу. Я откровенно скучал, рядом со своими строительными образцами, глядя, как посетители проходят мимо. Нет, не на такой результат выставки надеялся Артем, посылая меня сюда. Вот у Ленки на стенде народ толпился. Она только успевала отвечать на вопросы и раздавать листовки. Что поделаешь, у нее товар народного потребления: кафельная плитка и унитазы, это каждому надо, это каждому понятно.
     Огорченный, я "махнул рукой на работу" и вышел на крыльцо, подышать чистым воздухом. Там уже курил Анатолий.
     - Чего грустный стоишь такой?
     - Напрасно я сюда приехал. Вон Ленка свою работу делает, а я?
     - А что ты? Ты тоже работаешь.
     - Ага, за весь день пять посетителей.
     - Ну и что?
     - А Ленка вон третью сотню обслуживает.
     - Ну и что, разницы никакой. Что тебя, что ее через день забудут. Вот в чем смысл выставки, - в результатах. Вот ты, за каким результатом сюда приехал?
     - За дипломом, хорошо бы еще медаль.
     - Ну, так иди и получай их. Награды не в зале добывают, а в оргкомитете Ярмарки. Вот ты там был?
     - Нет еще.
     - Слушай, - обратился ко мне Анатолий, - этот разговор надо не здесь вести, да и не на голодный желудок. День почти закончился, сходи, предупреди Петровича, что мы уходим, и пойдем поужинаем. А то, лично я, часов двадцать нормально не ел. Вот тогда и поговорим.
     Трамвай ждать мы не стали и пешком пошли по мосту через Оку. Нашли уютное кафе недалеко от того места, где гуляли вчера. Спустившись в подвал, спросили у бармена, который почему-то сидел напротив входа, а не в глубине заведения, чем сегодня кормят. Парень, явно из Прибалтики, спокойно посмотрел на нас и ответил, что в баре только пьют, а кормят там дальше, и если мы очень хотим, то можем спросить сами у официантки. Я поразился его самообладанию, ни на лице, ни в глазах ни намека на улыбку. А надо сказать, пара мы с Толиком была колоритная. Я ростом метр девяносто и весом за центнер и Анатолий, на две головы ниже меня, и весом вдвое меньшим.
     - Хозяйка, - обратился Анатолий к официантке, - мы целый день не евши, сделай нам горячего по быстрому.
     - Есть, солянка и мясное жаркое, - ответила та.
     - Пойдет, - согласились мы, только быстрее.
     - Пить будите? - подал бармен голос от двери.
     - Будем, - за двоих ответил Толик, - водку хорошую и холодную.
     - А к водке что желаете?
     - Я сам пойду, посмотрю, - вызвался я и отправился к бару. Там с витрины на меня смотрели торты и пирожные. - И это закусь?
     - Нет, закуска в меню, - спокойно возразил "горячий эстонский парень".
     - Давай рыбное ассорти, - выбрал я из перечня, - каждому.
     - Порции большие, - честно предупредил бармен.
     - Бери одну на двоих, - крикнул от стола Толик, - и тащи сюда живее.
     Вооруженный едой и выпивкой, я двинулся к столу и с грохотом врезался в потолочную арку - забыл пригнуться.
     - Каждый день кто-нибудь бьется, - заметил из-за спины бармен и снова погрузился в свои думы.
     Первый тост, как обычно выпили за встречу.
     - Поздно выпитая вторая, загубленная первая,- заявил Анатолий, отбирая у меня графин с водкой. Пока Толик копался в блюде с нарезанной рыбной закуской, я успел приложить холодный графин к шишке на голове.
     - Ну, давай за выставку! - сказал я и отправил стопку вовнутрь.
     - Кстати о выставке, - заметил Толик, - я тебя завтра познакомлю с мужиком. Вот его раскручивай на диплом с медалью. Деньги есть?
     - Разумеется.
     - Денег не жалей, они все равно казенные. Сколько попросит, столько и давай. Хотя мужик он нормальный, если понравишься, то он и бесплатно все сделает. Давай наливай.
     Я разлил по третьей порции, взял стопку в руки и посмотрел на Анатолия. Тот смотрел вперед сквозь стену, вспоминая тех, кто уже ни когда не сядет с нами за столом. Наши глаза встретились, мы молча поднялись, выпили и так же молча сели. Повисшую тишину, разорвала подошедшая официантка с тарелками. Глядя, как она ловко сервирует стол, Анатолий махнул рукой в ответ на какие то свои мысли и быстро разлил водку по рюмкам.
     - Давай, Славка, за нас. За все то, что мы сделали, и за то, чтобы мы не жалели о том что сделали, - он резко замолчал, опять махнул рукой и резко бросил водку в себя.
     За горячим ужином Анатолий успокоился, разговорился, стал делиться своим выставочным опытом. Потом вспомнил о где-то назначенной встрече и убежал. Я посидел еще не много, выпил кофе и решил пройтись по городу. Вчера гуляя с Ленкой, в кремль мы так и не зашли, старый центр города не осмотрели.

[VladMM]

* * *

     Третий выставочный день начался как обычно, утреннее открытие, потом жиденькие ручейки посетителей, задерживающиеся лишь у стенда с товарами. Я сбегал к организаторам выставки, оформил заявку и заплатил деньги за публикацию в газете "Нижегородская Ярмарка" статьи о нашей компании. Протеже Анатолия я не нашел и решил перенести встречу на другой удобный момент. Там же в оргкомитете мне сообщили, что для гостей города будет организованна экскурсия по памятным местам города, автобус будет нас ждать в три часа у ворот Ярмарки.
     Пробегая мимо Ленкиного стенда, я остановился посмотреть как идут у нее дела, и чуть не заржал в полный голос. Лена, в азарте рекламной кампании, стала что-то записывать на листочке для очередного клиента. Сначала она писала склонилась над столом, показывая во всей красе свои ножки, а потом, не отрываясь от бумаги, села и не заметила, что юбка зацепилась за спинку стула. Теперь Лена увлеченно беседовала с клиентом, с задранной юбкой. Около стенда с керамикой начал собираться народ, то ли их заинтересовали унитазы, то ли - Ленкины розовые трусики, просвечивающие через капрон чулок. Пришлось подойти и прикрыть юбкой девичью попку.
     - Привет, Слава. - Подняла она голову, почувствовав мое прикосновение. - Чего не подходишь, я думала обиделся на что?
     - Весь в заботах, - ответил я. - Ты на экскурсию по городу поедешь?
     - Когда?
     - Сегодня в три часа.
     - А как же выставка?
     - Один день обойдутся. Завтра придут, тем более завтра суббота.
     - Если народу будет не много, то я, наверное, поеду.
     Естественно, без четверти три у Ленки был полный стен людей. Я решительно прошёл сквозь толпу, объявил, что на сегодня работа закончена, взял Лену за руку и потащил к автобусу.
     - Ну, вот а ты боялась, - заявил я подсаживая девушку в двери Икаруса.
     - Слава, нельзя так с людьми.
     - Можно, - возразил я, - тем более Яновский тебя отпустил.

     Автобус тронулся и покатился по дороге, набирая скорость. В пути экскурсовод энергично диктовала о славном прошлом и светлом настоящем Нижнего Новгорода. Мы, не переставая, крутили головами, отслеживая памятники архитектуры и исторические ценности. Рассказывая о городе, естественно нельзя было не упомянуть о Максиме Горьком. Хитом нашей поездки стало посещение дома, где прошло детство писателя.
     Туристов выпустили из автобуса напротив старого деревянного забора, экскурсовод открыл массивную калитку и пригласил нас во двор. Перешагнув через высокий купеческий порог, Лена огляделась и тихонько спросила меня - Ты не знаешь, у них здесь туалет есть?
     - Мы всего час назад отъехали, - удивился я.
     - Ты так быстро утащил меня со стенда, что я не успела сходить "на дорожку",- объяснила она.
     - Думаю, есть, должен же был где-то Алексей Максимович писать. Главнее, что бы сортир не оказался экспонатом. Тогда тебя туда точно не пустят.
     - Хватит издеваться. Мне и так плохо, а тут еще ты смеешься.
     - Да, и второе, тебе лучше не смеяться …
     - Да заткнись, ты, - разозлилась Ленка и обиженная пошла в сторону подсобных помещений.
     Группа туристов потянулась в избушку, где юный Алеша Пешков проходил "свои университеты". Здесь нас познакомили с предметами крестьянского быта и другими условиями тяжелого труда. При переходе из комнаты в комнату, я заметил Лену и подошел к ней.
     - Как успехи? - поинтересовался я.
     - Придется терпеть, - грустно сказала она, - гады, мало им просто не пустить в туалет, так и еще нотации читать начали, - жаловалась Лена, поглядывая на деревянное ведро в сенях.
     Посещение дома Максима Горького подошло к концу, мы загрузились в Икарус и отправились дальше. Автобус, петляя по узеньким улочкам, устремился к Нижегородскому кремлю. Лена беспокойно вертелась на сидении, не желая слушать интересные факты из жизни города. Наконец машина вырвалась на широкую проспект и впереди показались мощные крепостные стены. Дорога пошла резко вниз, словно хотела нырнуть под кремль, каменные башни поплыли на фоне облаков.
     Нас второй раз выгнали из автобуса и экскурсовод бодро зашагала по узеньким ступенькам вырубленным в стенке оврага. Лена посмотрела на верх и застонала, - Я умру на этой лестнице, тут же этажей десять подыматься.
     - А представь, в старину по этому склону мужики с саблями и дубинами на штурм лезли.
     Погрустневшие туристы вытянулись в цепочку и зашагали следом.
     - Минуточку внимания, - попросила нас экскурсовод на вершине, - экскурсия по Нижегородскому кремлю рассчитана на тридцать пять минут. Мы ознакомимся со всеми памятниками старины и сядем в автобус с другой стороны кремля. Затем оправимся к храму Александра Невского, что стоит в пяти минутах ходьбы от комплекса Нижегородской Ярмарки, там наша экскурсия заканчивается, и вы все вернетесь к месту работы.
     - Тридцать пять минут, - простонала Лена, - да я обоссусь через десять! Слава, надо что-то делать.
     А что делать? Убегать надо с экскурсии, пока Ленка и вправду не описалась. Я предупредил одного из мужиков, что мы уходим, и пусть нас не ищут, если вдруг начнут пересчитывать поголовье туристов. Но думаю, что тот сразу забыл про нас, увлеченный беседой с соседкой-блондинкой. Подхватив под руку умирающую Ленку, я пошел вдоль крепостной стены. Наш уход ни кто не заметил, все увлеченно слушали лекцию, как строительство Нижегородского кремля началось в 1500 году.
     Дорог у нас было две: идти вниз, назад к автобусу - значит попасть на центральную магистраль города, а там туалет можно искать очень долго. Поэтому мы направились налево вдоль стены, с расчетом найти какое-нибудь укромное местечко. Обошли круглую Северную башню, потом пробежали мимо Часовой, везде гуляли люди. Места вокруг открытые с одной стороны скошенные склоны оврага, над которым мы целовались два дня назад, с другой - высокая крепостная стена, в Ивановской башне наконец то обнаружились ворота.
     Внутренний двор кремля оказался заросшим кустами и деревьями, но народу было слишком много, в пятницу вечером, похоже, весь город пришел в кремль. Я предложил идти по неасфальтированной дорожке, уходящей в заросли, в надежде, что там будет меньше людей. Лена попросила сбавить ход, поскольку быстро идти уже не могла. Один раз она даже остановилась и замерла на месте, сжимая мою руку.
     - Слава, я больше не могу терпеть, - жаловалась она, - у меня сейчас жопу разорвет от давления. Сколько нам идти?
     - Да садись хоть здесь, - предложил я.
     - Не могу, люди смотрят. Лучше пойдем дальше, поищем туалет.
     Мы двинулись вперед, дорожка пошла резко вниз, а от нее отделилась небольшая тропинка уходящая направо выше. Я кивнул в сторону тропинки, и Лена послушно зашагала вверх. Повернув за поворот, мы увидели группу старшеклассников, сидящих на скамейках вдоль тропы. К моему облегчению и радости Лены недалеко от тропы виднелась какая-то постройка, типа входа в подземелье.
     - Вот будет позору, если я обмочусь прямо на глазах у пацанов, - прошептала Лена, когда мы подходили к компании школьников, - я, наверное, умру со стыда.
     - А ты шагай шире, тогда быстрей дойдем.
     - Если я сильнее раздвину ноги, то из меня обязательно польется, - грустно улыбнулась она.
     Молодежь осталась позади, Лене осталось преодолеть каких то двадцать метров, когда она вновь остановилась.
     - У-у-у! - застонала она.
     - Ты чего? - спросил я.
     - Все тоже, - отрезала Ленка.
     - Давай, сделай последний рывок. До подвала всего ничего бежать.
     - Постоим секундочку, - попросила Лена, - мне сейчас лучше не шевелиться.
     Сконцентрировавшись, Ленка на одном дыхании проскочила последний отрезок пути. Притормозила она лишь у входа, пока я толкал тяжелую дверь. Перед нами открылся подвальчик с полом заваленным бумажками. сухими листьями и прочим мусором. Осторожно ступая, между кучками дерьма, Лена на ходу подняла юбку и принялась стаскивать трусы.
     - Отвернись, - попросила она.
     Я отвернулся и отошел, закрыв собой дверной проем. По тропинке двигались люди, о чем-то оживленно беседуя между собой. За моей спиной Лена с шорохом поливала сухой мусор. Закончив мочиться, Ленка не вышла из подполья, а продолжала топтаться на листьях.
     - Ты долго еще? - с этими словами я повернулся. Лена не ответила, а, склонившись продолжала возиться со своим бельем.
     - Дай платок, - попросила она, когда я встал рядом, - я тебе потом новый куплю.
     - Зачем?
     - А то ты не догадываешься, - съязвила Ленка, - обоссалась я! Хорошо хоть туфли не залила. Подержи плащ, я трусы мокрые сниму.
     - Подожди, - остановил я Лену, - Упадешь еще, прямо в дерьмо. - Присев, я просто разорвал по шву тонкую ткань трусиков.
     - Что ты сделал? - возмутилась она, вытаскивая между ног обрывки розовой материи.
     - Я тебе потом новые куплю, - настала моя очередь язвить.
     - Отвернись! - опять попросила она и принялась вытираться остатками трусов.
     Из подвальчика мы выбрались внешне совершенно не изменившиеся. Вот только Леночка потеряла трусики, а я приобрел воспоминаниями о ее пушистом лобке. Тропинка поползла вверх и вывела нас к белой церквушке в центре кремля. Идя под руку с Леной, я почувствовал, что девушку бьёт озноб.
     - Ты замерзла?
     - Не обращая внимания, - ответила она, - у меня это часто бывает.
     - Нет так нельзя, - решил я, - этак, и до простуды не далеко. Тем более комплект одежды не полный.
     Лена улыбнулась и плотнее прижалась ко мне. Лечение пришлось начать немедленно. Не далеко от центрального выхода из кремля нашелся бар, где нам сделали отличный глинтвейн. Ленка немного посопротивлялась, но под уговорами выпила две горячих кружки.

     - Не желаете посмотреть закат над Волгой, - вежливо напомнили нам, что пора покинуть столики. Идея нам понравилась, тем более, что Лена совсем отогрелась и даже порозовела на лицо. У подножья памятника Чкалову, собралась небольшая толпа, еще больше стояло людей на лестнице, что вела прямо к реке.
     Лена, тесно прижавшись ко мне спиной, смотрела на солнце уходящее в дымку далекого берега, искоса поглядывая, как парочки влюбленных, не стесняясь, целовались на виду у всех. Улыбнувшись, я повернул девушку к себе и увидел в ее глазах какую-то глубокую животную тоску. Она грустно улыбнулась в ответ и потянулась губами навстречу. Оказывается, когда целуешься, тебе действительно нет ни какого дела до окружающих.
     Проводив уходящее солнце, я предложил прогуляться и посмотреть на кремль в спокойной обстановке. Мы снова прошли туннелем под Дмитровской башней, побродили возле военной техники, спустились к Администрации области. Все дорожки были полны гуляющих людей, причем больше молодежи.
     - Спокойный город - спокойные люди, - заметила Лена.
     - Они просто другие, - сказал я, - смотри, вон группа пацанов и девчонок. Они спорят, смеются и пьют, заметь не пиво как у нас, а лимонад. Люди здесь добрее.
     - Слава, про лимонад не надо, пожалуйста.
     - Ты чего пить хочешь?
     - Нет, наоборот.
     - Ленка, с тобой не соскучишься, - рассмеялся я.
     - Вот такая я загадочная. Пошли лучше к нашему подвальчику.
     Пришлось топать к церквушке, которая оказалась Архангельским собором, а уже от него начинать искать, ту единственную тропу. В сгущающихся сумерках мы вышли на широкую площадь, по ее краям, на лавочках или прямо на бордюре сидели люди.
     - Слава, постой, - потянула Лена меня за рукав, - у меня кризис.
     - Какой?
     - Такой.Сейчас по ногам потечет.
     - Что ты предлагаешь?
     - Давай присядем на минуточку, я сил наберусь.
     Мы приземлились на ближайший бордюр. - Зачем садиться было? - поинтересовался я.
     - Чтобы не выделяться. Вот что бы ты подумал, увидев женщину замершую посреди дороги с кислым лицом?
     - Что я подумал? Я думаю, что идти тебе ни куда не надо. Сидишь ты спиной к откосу, трусов на тебе нет.
     - Ты с ума сошел, - возмутилась Лена, - мочиться в собственные штаны!
     - Ну, как хочешь.
     Ленка обняла меня за руку и прижалась щекой к плечу, имитирую влюбленную пару, так она просидела довольно долго.
     - Уже готова? - спросил я, когда Лена попробовала подняться и сразу села обратно.
     - Уже поздно, - ответила она.
     Я прислушался, действительно, там внизу, струя Ленкиной мочи разбивалась об капрон чулок.
     - Ты не помнишь, кто-то говорил о невозможности мочиться под себя, - съязвил я.
     - Во-первых, не под себя, а под обрыв, - оправдывалась она, - а во-вторых, организм меня не спрашивал. Я только начала вставать и чувствую, потекла. Пришлось садиться обратно.
     - Слушайтесь зайчики, Деда Мазая…, - процитировал я другого русского классика.
     - Дед Мазай, дай лучше платок, - попросила Лена, - видать судьба у него такая, если я не вытрусь, то всю юбку промочу.
     Спрятав руку под плащом, Лена старательно испортила мой платок. Мокрый лоскуток остался лежать в траве, а наша парочка двинулась дальше.
     Мы еще долго гуляли по городу, на этот раз без каких-либо происшествий. Очень понравилась нам стоять на мосту над рекой Окой, смотреть, как в ночной воде отражаются фонари на высоких берегах. И уже непонятно было, что там светилось в дали, то ли звезды, то ли огни одинокого теплохода. Проводив Лену до дверей гостиницы, не спрашивая разрешения, я притянул девушку к себе и страстно от души поцеловал.
     - До завтра,- прошептала она, - жалко, что уже одиннадцатый час, и тебя не пустят. А то бы посидели, чаю попили.
     - До встречи, - сказал я и исчез в темноте.

[VladMM]

Часть третья

     Намек на чай был более, чем прозрачен, измученный воздержанием организм требовал решительных действий. Не может быть, - думал я, оглядывая гостиницу, - что в этой башне не найдется другого - неохраняемого входа. Обходя здание, мне очень понравились балконы с тыльной стороны, где зацепиться за перекрытия второго этажа и забраться вовнутрь, было, делом чистого желания.
     Путешествуя по балконам с этажа на этаж, я размышлял: "Должны же люди выходить на улицу покурить, значит, кто-нибудь, где-нибудь обязательно не закроет дверь. А дежурная по этажу может этого не заметить". Наконец мои усилия были вознаграждены, под нажимом одна из створок поддалась, еще один толчок и, с грохотом уронив стул, я проник в помещение. Оказывается, эта дверь не запиралась вовсе, а что бы сквозняком ее не распахивало, дверь изнутри подперли стулом.
     Расстегнув пиджак и распустив галстук, я вальяжной походкой скучающего постояльца, двинулся по коридору в сторону дежурной по этажу.
     - Бар внизу еще работает? - спросил я.
     - Он круглосуточный, - не отрываясь от журнала, ответила тетенька.
     - Это хорошо, - бросил я в ответ и поехал вверх на лифте.
     Так же вальяжно я прошел мимо другой дежурной и остановился у двери Лениного номера, постучал.
     - Минуточку, - ответила она. Я постучал еще требовательнее. За дверью послышалось шлепанье тапочек, щелкнул замок.
     - Славка! Ты откуда! - ахнула Леночка, увидев меня на пороге.
     - Ты сама на чай приглашала, - ответил я.
     - Как ты сюда попал?
     - По балконам, - слегка соврал я.
     - Ой, дурной, - Ленка закачала головой. - Ну, раз приглашала, тогда проходи, будем пить чай.
     Лена начала собирать угощение на стол. В ожидании, я рассматривал комнату и вещи хозяйки номера. На тумбочке забулькал маленький электрочайник, Лена разлила кипяток, бросила в чашки по щепотке заварки и позвала к столу.
     - Что я сюда чай пить пришел что ли? - усмехнулся я про себя и остался стоять у окна.
     - Что там интересного? - заинтересовалась хозяйка, подошла и встала рядом.
     - Посмотри, как красиво на улице, - ответил я и повернул Лену к стеклу. Окна ее номера выходили прямо на площадь Нижегородской ярмарки. Сейчас старинные здания были освещены прожекторами и причудливые тени изменили старинные торговые палаты до неузнаваемости. В номере повисла многозначительная тишина. Лена не стала сопротивляться, когда я, встав сзади, начал гладить девушку сквозь тонкий шелк. Мои ладони пробежали по китайскому халату, под ним на Лене ни чего кроме трусиков не оказалось. Наверное, хозяйка недавно принимала душ. Отпустив мягкую грудь, я распустил завязки халата и хотел забраться к теплоте женского тела, но Лена отстранилась от меня. Придерживая руками полы халата, она отошла к стене и выключила свет.
     Продолжая стоять у окна, я смотрел, как в полумраке номера, молодая женщина разбирает постель, сбрасывает халат и ныряет под одеяло. И лишь укрывшись от моих глаз, Ленка, изгибаясь словно червячок, разделась полностью.
     Я обошел горку синих шелковых драконов, с белеющим пятном трусиков на вершине, снял пиджак и опустился на колени у кровати. Вновь обнял Лену и начал ласкать ее тело, забираясь руками все дальше и дальше под одеяло. В скудных отражениях фонарей, на подушке заблестели зовущие губы. Скинув остальную одежду, я всем телом прижался к женщине.
     Прервав ласки, я потянулся к пиджаку, висевшему на стуле.
     - Не включай свет, - попросила Лена.
     - Почему? Я хочу резинку достать.
     - Презерватив не нужен.
     - Залететь не боишься? - удивился я.
     Лена приподнялась на локте, придерживая сползающее с груди одеяло, и грустно посмотрела на меня. - Если это случится, я буду долго молиться, как на чудо. Пока же наука бессильна.

     Ближе к одиннадцати вечера я опять появился в гостиничном коридоре. Спускаясь по лестнице, натолкнулся на Анатолия. Он торопился наверх из буфета, прижимая к груди бутылки и пакет с бутербродами.
     - Славка, - обрадовался Толик, - возьми коньяк, а то я сейчас что-нибудь уроню. Ты откуда здесь?
     - Тебя искал.
     - Молодец! Пошли ко мне, там полно гостей.
     - Ну не с пустыми руками же идти, - возразил я.
     - Ерунда, - отмахнулся Анатолий, - если очень горит, можешь потом в бар сбегать. Сколько водки не бери - все равно два раза бегать. Мы рассмеялись и зашагали к Толику.
     В номере дым стоял коромыслом. Дюжина мужиков культурно отдыхала после тяжелого и продолжительного рабочего дня. Большую часть из них я знал, со второй решил познакомиться позже. Как на всякой пьянке, перевалившей за половину, разговор пошел о бабах и работе. Мне стало скучно. О женщинах говорить мне не хотелось, еще недавно я активно упражнялся в кровати с одной из них. А мысли о работе сильно портили настроение - задача, поставленная директором, до сих пор не была выполнена.
     В самый разгар спора о позах в сексе, Анатолий стал знакомить меня с двумя гостями из администрации выставки. Мы выпили дежурную рюмку за знакомство и мужики потянулись покурить на балкон.
     - Давай не теряйся! - толкнул меня в бок Толик.
     Я схватил со стола чужую пачку сигарет и вышел следом. Стоя на балконе, над спящим городом, завязать разговор не составляло большого труда. Пустой треп быстро перешел на мои текущие проблемы. Как только разговор коснулся денег, один из курильщиков тут же "испарился". Хорошая школа, отметил я про себя, разговор один на один, и ни каких свидетелей.
     - Золотую медаль Победителя выставки, дать не могу, - объяснял мне администратор, - их распределяет комиссия. Хочешь серебряную?
     - Нет. Лучше диплом первой степени.
     - А что так скромно? Денег жалко?
     - Деньги у меня казенные. Вот если я привезу серебряную медаль, значит кто-то получил золотую. А диплом первой степени, "черт его знает", может это и есть высшая награда выставки.
     - Убедил, - согласился мой собеседник и со смаком затянулся сигаретой.
     - А по какому признаку вы раздаете дипломы?
     - Кому надо, тому и даем, - улыбнулся он. - Вот кто подходит и требует награды за участие, тому диплом и нужен. А другим, кому все равно дадут или нет, вот им диплом вовсе не нужен.
     О цене мы договорились быстро. Деньги попросили принести завтра, прямо в офис. Когда я появился в комнате, Толик вопросительно поднял брови. Я показал ему два больших пальца, в ответ Анатолий щелкнул себя по горлу и изобразил путь в низ к бару.
     Выставленные мной на стол четыре бутылки коньяка, были встречены радостным ревом, все дружно выпили за сибиряков и за Сибирь.
     День выдался весьма успешным. Под вечер, я разом решил обе своих проблемы и теперь с радостью мог ожидать следующего дня.

     Утром традиционно наш стенд стоял пустой. Коллеги выставочники с трудом отходили после вчерашней попойки. Занося в бытовку традиционную сумку с водкой и соком, я встретил Лену. Протискиваясь в узком проходе у холодильника, обнял ее за талию. Ленка резко отстранилась.
     - Почему ты решил, - гневно спросила она, - если у нас что-то было, то имеешь право лапать меня при всех.
     - Ну, во-первых, не что-то, а совершенно замечательный вечер. А во-вторых, я здесь больше ни кого не вижу.
     Ленка дернулась в моих руках, но я напротив, лишь крепче прижал ее к себе.
     - Я хотел сказать, что вчера ты была великолепна, - прошептал я на самое ухо.
     - Пусти, дурак! Все вы мужики одинаковые, - Лена начала злиться.
     - Неправда, я особенный, - возразил я, - если обещаешь не сердиться, то поставлю на место.
     Только сейчас Лена заметила, что ее ноги свободно болтаются в воздухе. Приняв свое поражение, она безвольно повисла в моих руках.
     - Ну как, мир? - спросил я и осторожно поставил девушку на пол. - Ты чего злишься, не выспалась?
     - Напротив, спала как убитая. Просто не знала, как нам быть дальше.
     - И решила для начала поругаться, - улыбнулся я. Лена не ответила.
     - Давай сегодня вечером, снова пойдем гулять. А там как получится, - предложил я. А про себя решил, что сделаю все возможное, что бы затащить тебя в кровать еще раз.

     День как обычно, прошел монотонно. Единственное событие, это когда я отнес деньги в офис выставки, и там при мне заполнили наградной диплом на нашу контору. Такое впечатление, что получать взятки за свою работу, для них стало чем-то вроде обязанности. Ни каких эмоций, ни какой конспирации. Принес деньги, молодец - иди, получай свою награду.
     В шесть часов вечера, не дожидаясь, когда закончится поток бесполезных посетителей, мы удрали с выставки. Перед выходом в город Лена попросилась переодеться, и мы поднялись к ней в номер. Девушка быстро заперлась в ванной комнате, лишив меня шансов переместить активные действия на кровать. Гуляя в одиночестве по номеру, я обнаружил большое количество таблеток, лежащих на тумбочке у кровати. Наверное, это витамины, решил я, не может же человек съесть такую гору лекарств.
     Закончив наряжаться и краситься, Ленка вышла из заточения. - Ну, как тебе? - спросила она и прокрутилась на каблуке, демонстрируя свободное черное платье.
     - Отлично, - чистосердечно признался я, - есть одна маленькая деталь, ну-ка подойди ко мне.
     Постукивая каблучками, Лена подошла и встала на против кресла. Я погладил ткань платья и запустил руки под подол. Женщина взвизгнула от неожиданности и попыталась вырваться, но я крепко держал ее за ягодицы, обтянутые чулками.
     - А вот трусики ты зря надела, мы надолго уходим, - серьезным тоном заметил я.
     На Ленином лице гнев сменился недоумением, а потом она сломалась в хохоте и упала мне на колени.
     - Славка, ты не нормальный, - смеялась она, вытирала слезы.
     По дороге на улицу мы еще долго вспоминали вчерашние приключения, получая заряд хорошего настроения на весь вечер.
     Первой точкой нашего маршрута был городской телеграф, откуда я позвонил на работу. Артема на месте уже не было, пришлось секретарю записывать под диктовку все основные события. Ожидая, пока Ленка наговорится с Москвой, я успел позвонить домой, обрадовать маму, что у меня все в порядке, и что я скоро вернусь "с победой".
     Потом был неплохой ужин в ресторанчике не далеко от площади Максима Горького. Там мы немного потанцевали, Лена чувствуя прилив сил, захотела вина. Я не стал возражать, все события стремительно катились к еще одной ночи любви. Выпив, Лена приобрела восхитительную раскованность, которая сильнее всего делает женщину желанной. Поняв, что моя спутница готова на все, я предложил перенести вечеринку в другое место. Дама не возражала, и мы покатились на такси по вечернему городу. Машина остановилась у ступенек гостиницы.
     - Нижегородская, - прочитала Лена, надпись на стеклянных дверях. - Помнится, кто-то говорил, что он здесь ночует?
     К моей радости, Ленка не отказалась подняться в номер. Единственным препятствием стала дежурная на этаже, которая наотрез отказалась пускать нас. Грозилась вызвать наряд милиции и всеми силами намекала на финансовое соглашение сторон. Пришлась ей напомнить про ночные звонки проституток, которые не пойми каким образом проходили сквозь гостиничный телефонный узел. Я согласился на вызов наряда милиции, но предупредил, что заявление писать буду я. В итоге бабка сдалась.
     Во время спора Лена стояла в стороне у стены, не терпеливо притоптывая туфелькой по ковру.
     - Все в порядке, - заявил я, позвякивая отвоеванными ключами.
     - Я думала это ни когда не закончится, - проворчала она, шагая по коридору.
     

[VladMM]

     Открыв дверь, я пропустил даму вперед. Ленка зашла в номер и принялась судорожно осматриваться, она зачем-то открыла дверь в гардеробную, не найдя желанного закрыла ее.
     - Где!? - простонала она, стуча каблучками по паркету.
     Я усмехнулся, опять началась старая история, и показал дверь туалета. Лена швырнула мне в руки сумочку и, задирая на ходу платье, устремилась к унитазу. Грохот отброшенной крышки, шелест щелка и удар струи в фаянс, слились в единый звуковой поток.
     - А ты не могла сказать раньше? - поинтересовался я. - Я бы бабку сразу послал подальше.
     - Не могла, - простонала в блаженстве Ленка, - я сама не знала что так критично. Только у дверей поняла, что еще чуть-чуть и мне пришлось бы опять без трусов возвращаться домой.
     - А я тебя предупреждал, - съехидничал я.
     - Предупреждал, предупреждал, - проворчала подруга. - отвернись и закрой дверь с той стороны, дай девушке попку помыть в одиночестве.
     Через несколько минут, закончив "водные процедуры", Лена показалась из туалетной комнаты. Она прошлась по номеру, с кошачьим любопытством оглядела предметы, осторожно ступая по ковру босыми ногами, чулки остались в ванной комнате.
     - У тебя даже вино есть! - удивилась Лена, обнаружив бутылку у меня в руках.
     - А что, здесь такого?
     - Я думала, ты больше водку предпочитаешь.
     - Я предпочитаю вообще не пить. Но если проходится пить, то лучше водку, чем неизвестное пойло, вероятность отравиться меньше. За разговором я разлил вино по казенным стаканам и протянул один собеседнице.
     - Какой у тебя ножик интересный, - сказала она, наблюдая, как я резал яблоко на дольки.
     - Самодельный. Осторожно не порежься.
     - Сам делал?
     - Нет, зеки.
     - Кто?
     - Заключенные. У нас этого добра навалом.
     - Ножей?
     - Зеков, - сказал я и поднял стакан.
     С вином в руке Лена, легко коснувшись бедром, проскользнула мимо меня, и уселась на письменном столе. Мне осталось место только в низком кресле. Пригубив вино, женщина улыбаясь, смотрела на меня сквозь стекло стакана, в комнате повисла многозначительная тишина.
     - За что пить будем, - спросила она.
     - За то, что бы тебе сегодня не пришлось без трусов идти домой.
     - В каком смысле? - продолжала улыбаться она.
     - Сейчас объясню, - сказал я и подвинул кресло к столу так, что Ленины коленки оказались на уровне моего лица. Я начал ласкать ее ножки, поставил их себе на кресло, и тут обнаружил, что дама сняла в ванной не только чулки.
     - А где, остальное …? - спросил я, запуская пальцы под платье.
     - В ванной сушится, - ответила она и откинулась на стенку, для того чтобы протянуть мне ножку. - Ты хотел мне что-то объяснить, - напомнила Лена.
     - Тут все просто. Ты не пойдешь голышом домой, потому, что сегодня совсем ни куда не пойдешь. - С этими словами я снял Лену со стола и перенес ее на кровать.
     Наша одежда полетела в разные стороны. Черное платье смешалось на ковре с моими брюками и рубашкой, а носки спутались в клубок с лифчиком. Прервав возню, Ленка выскользнула из-под одеяла, путаясь в вещах на полу, добежала до стола схватила бутылку и налила себе полный стакан.
     - Много не будет, - заволновался я.
     - Слава, - остановила меня Лена, - не порть праздник. Я сейчас чувствую себя совершенно свободной. Хочется всего: и напиться, и натрахаться и еще чего-то.
     - Короче прилив сил, - предложил я.
     - Наверное, - согласилась она и со стаканом в руке забралась на кровать.
     Целовались мы через глоток, это когда женщина делала глоток и винными губами прижималась к моим губам. Потом хулиганке захотелось большего, и она свободной рукой ухватилась за мое достоинство, сделала большой глоток и, улыбнувшись, вместо закуски лизнула член.
     Решив, что Ленка уже набралась, я отобрал у нее член, потом стакан и положил женщину в исходную классическую позицию. Пока я тянулся, что бы поставить вино на тумбочку, партнерша опять завладела членом и буквально наделась на него.
     Все таки, пьяные женщины трахаются совсем по-другому, у них слетают все тормоза. Пока я массировал мягкие Ленкины груди, ласкал соски, она не минуты не лежала спокойно, обвивала меня ногами, двигала тазом, кусалась и теребила себя за лобок. Мне надоела беспокойная партнерша, и я просто перевернул женщину, упер ее руками в спинку кровати и встал сзади. Под резкими грубыми толчками Ленка затихла, потом начала заводиться, стала поддерживать ритм и мы благополучно закончили.
     Усталые любовники, прижавшись лежали на кровати, и смотрели как ползут по темному потолку полосы света от фар проезжавших внизу автомобилей. Внезапно Лена рассмеялась.
     - Ты чего? - спросил я.
     - Так вспомнила. Вчера я так устала, что уснула и почти не помню, как ты оделся и ушел. А утром обнаружила на простыне большое пятно. Ты так хорошо кончил, что вся сперма во мне не поместилось, а простыня имела такой вид как будто я во сне обоссалась. Не полностью конечно, а как спросонья пятно посадила. Пришлось простыню стирать.
     - Наверное, ты описалась ночью, а теперь на меня пытаешься свалить, - пошутил я.
     Ленка прижалась ко мне носом и попросила, - Можно я попкой к тебе прижмусь, ты не обидишься? Мне так уютней.

     Сладкий сон разорвала канонада телефонного звонка. Проклиная все на свете, я вскочил с кровати. "Если это проститутки с предложением, то оформлю вызов и убью гадину", - решил я и снял трубку. Хотя понимал, что навряд ли это бляди. За окном еле рассвело, а на часах без малого четыре утра.
     - Да, - бросил я, и в ответ услышал жизнерадостный голос директора.
     - Артем Федорович, - взмолился я, - имейте совесть, четыре часа утра, на самом интересном прервали.
     - Что с бабы снял? - спросил директор. Я оторопел и посмотрел на спящую Ленку. Не мог Артем про нее знать, не иначе администраторша заложила, пока переключала телефон.
     - Сон смотрел, про то, как вы мне премию выписываете.
     - И сколько я тебе там выписал?
     - Не знаю, - продолжал врать я, - разбудили не вовремя.
     - Ладно, лирику потом, - обрезал директор, - докладывай, как идут дела.
     - Я же секретарю все продиктовал.
     - А я хочу лично услышать. Сам виноват, что в полночь не вернулся в номер.
     - Странно, - подумал я, - наверное, мы с Ленкой так увлеклись, что не слышали телефонного звонка. А ведь в полночь у Артема было три часа ночи, видимо волнуется начальник.
     Коротко я рассказал обстановку на выставке. Вместе прикинули план дальнейшей работы. Тогда и родилась у меня идея пригласить местное телевидение на церемонию награждения.
     - Судите сами, - убеждал я директора, - город отказался от участия во Всероссийской ярмарке, значит, мы как бы являемся представителями города. Имея положительный материал, протащить в эфир его будет легко, возможно даже бесплатно. А хорошая реклама нам сейчас очень нужна.
     - Хорошо убедил. - Согласился директор. - Отдыхай пока, если что решишь - звони лично мне. Не застанешь на работе, звони домой, запиши номер …
     Я схватил ручку, блокнот и начал писать цифры. И тут мои глаза двинулись в сторону противоположную от челюсти. А точнее глаза полезли на лоб, а челюсть выпала на пол. Артем диктовал мне Ленин телефон, не той Ленки, что лежала у меня в кровати, а той Леночки, что сейчас учится в Москве.
     Обалдевший, голый я стоял посреди номера с телефонной трубкой и пытался хоть как-то свести концы с концами.
     - Ты долго будешь стоять, членом покачивать? - спросонья спросила Ленка.
     - Спи, - ответил я.
     - А ты?
     - Я уже не усну.
     Лена повернулась ко мне спиной и засопела. Я убрал с пола вещи, свои повесил в шкаф, а женские положил на стул. Оделся, заварил кофе и уселся в кресло с горячей чашкой, что б поразмыслить об произошедшем.
     Рассматривая голую подругу в своей кровати, я пытался навести в голове порядок, но в памяти почему-то всплывала картина обнаженной Оксанки. Это когда мы летом в последний раз ездили купаться, наверное, тогда она сказала что-то важное, а я пропустил.
     Глядя на пухлый белый Ленкин зад, что сейчас бесстыдно уставился на меня из-под одеяла, я невольно сравнивал его с Ксюхиной попой. Оксанкины ягодицы были сплетены из крепких литых мышц, что играли при ходьбе, и эту игру не способны скрыть ни одна юбка, ни одни джинсы. А про грудь и говорить не чего, и хотя я недавно с удовольствием сжимал небольшие рыхлые Ленкины сиськи, истинное удовольствие мне доставляло мять Ксюхины груди, "арбузы" так она их дразнила.
     Лена, каким то животным инстинктом, присущим только женщинам, почувствовала, что я думаю о другой, заворочалась, и прикрывшись одеялом, села на кровати.
     - Который час? - спросила она.
     - Около семи,- ответил я, посмотрев на часы.
     - Надо вставать, - грустно констатировала она и, отбросив одеяло, прошлепала босыми ногами в ванную комнату.
     Из-за тонкой двери сквозь шум падающей воды, послышался Ленкин голос, она что-то напевала, наводя чистоту на свое тело. Гул душа прекратился, и в номере показалась девушка, слегка прикрытая казенным гостиничным полотенцем. Придерживая тряпочку локтями, Лена достала из сумочки чистые трусики.
     - Ого! - удивился я, - Я-то думал, что соблазнил невинную девушку, а тут опытная дама.
     - У приличной женщины запасные трусики и зубная щетка постоянно должны лежать в сумочке, ни когда не знаешь заранее, где она проснется утром, - парировала Ленка.
     - Отвернись, соблазнитель, дай одеться. А еще лучше иди, умывайся.
     Когда я, вымытый и выбритый, вышел из ванной, Ленки хозяйничала в холодильнике - вытаскивая съестные припасы для завтрака.
     - Брось, - остановил я хозяйку, - пошли в город, там нормально поедим.
     В кафе за столиком, в ожидании заказа, я начал было строить планы на ближайший вечер, но Лена огорчила меня, сказав, что Яновский забирает ее на весь вечер. У Дмитрия будет какая-то встреча с заказчиками и для повышения своего авторитета, он прибудет с помощницей. Честно говоря, я расстроился, поскольку в голове у меня уже крутилось еще несколько эротических поз, в которых я хотел бы попробовать заняться сексом.

     Как я уже привык, стенд встретил меня гробовой тишиной. Единственная живая душа - Лена, которая раньше скрашивала мое утреннее одиночество, и та укатила с начальником. С грустью, побродив по пустому залу, я уселся на стенде в ожидании первых посетителей.
     Вместо зрителей прибежала девочка из администрации выставки и сообщила, что меня сочно разыскивает Артем Федорович. Бросив пост, я рванулся к ближайшему телефону. Созвонившись с директором, я узнал причину спешки.
     - Владислав, - гудел в трубке бас Артема, - бросаешь все и летишь на Главпочтамт, там получаешь денежный перевод. Надеюсь, Оксана уже отправила деньги, а не зацепилась где-нибудь по дороге. На эти деньги снимаешь двухместный люкс.
     - В чем дело-то, вы решили приехать? - перебил я директора.
     - Нет, к тебе едут киношники, - ответил Артем, - Затем сам переезжаешь в двухместный номер, и не забудь прибраться после себя.
     - А зачем такие сложности?
     - А затем, что из двух гостей, одна баба. Вот она и будет жить сутки в твоем номере.
     - Ого, подумал я про себя, - вечер обещает быть не скучным. Возможно, потерю Леночки удастся восполнить.
     - Баба хоть молодая?
     - О работе думай, - охладил меня Артем. - Встретишь - увидишь. Затем, после гостиницы, отправишься на вокзал и купишь обратные билеты, возвращаетесь домой все вместе. Все понятно?
     - Все.
     - Тогда действуй, - приказал директор и потом добавил, - Слава, хоть пылинки с них сдувай, хоть в лепешку расшибись, но мне нужен красивый торжественный репортаж.

[VladMM]

Часть четвертая

     Вооруженный такими инструкциями, я начал предпоследний день работы выставки. Получив перевод на почте, я смеялся над своей наивностью. Дома укладывая рублевые пачки в чемодан, я хотел было половину оставить, так на всякий случай, вдруг потеряю или украдут, все возвращать в кассу меньше. Тогда я думал, что денег выдали с большим запасом, почти мою годовую зарплату.
     Со свободными номерами проблем не было, выставка заканчивала свою работу, гостиницы стремительно пустели. Желая быть поближе к ярмарке и не терять время на перемещения, я сдал свой номер и арендовал два других в гостинице "Центральная", там же где жили Толик и Леночка. А вот с железнодорожными билетами пришлось повозиться, но как говорится, чего только люди не сделают за деньги.
     Телевизионная бригада, или "киношники" по Артему, приехали сразу на выставку. Эту пару я моментально выделил из праздной толпы горожан. Впереди на громадных каблуках шла невысокая, или уж точнее маленькая женщина, за ней с двумя длинными сумками оператор.
     Я подошел и представился, Лариса - так звали корреспондента, насмешливо посмотрела на меня. Хотя смеяться должен был я, вместе с каблуками и высоченной прической, она не доставала мне до подбородка.
     - Слава, возьмите из такси наши вещи, - попросила она, - а мы пока осмотримся и сделаем несколько зарисовок с натуры. Взять вещи, это оказалось не только принести их, но и расплатиться с водителем. "Да, хорошую стерву подобрал мне Артем, - думал я, неся сумки, - надеюсь, работает она так же".
     Работать телевизионщики умели, Лариса уже навела контакты с администрацией выставки. Чиновники, обрадованные вниманием иногородней прессы, с радостью обещали помочь или участвовать в съемках во время награждения. Оператор - Борис, расчехлил камеру и начал снимать зарисовки о работе выставки и нашей объединенной экспозиции. Лариса быстро организовала толпу посетителей из ни чего не подозревающих горожан, а меня заставили позировать на фоне моих кирпичей и плакатов. Потом попался Петрович, ему срочно раздобыли свежий галстук, причесали и заставили давать интервью. Наш руководитель делегации так измучился, что весь взмокший после телекамеры ушел лечить нервы в бытовку.
     Когда выставка прекратила работать, мои мучения не закончились, "киношникам" обязательно потребовались виды города, причем самые красивые. Что бы они сразу прочувствовали дух Нижнего Новгорода, я повторил трюк с "трамваем скалолазом". Лариса пришла в неописуемый восторг, она, испугавшись, схватилась за меня, а потом визжала на весь салон. На следующей остановке мы вывалились из трамвая на свежий воздух, что бы немного успокоиться. Борис тут же потребовал повторить поездку, так как он не ожидал такого эффекта и не приготовил камеру.
     - Подожди, - остановила его начальница, - я там, в трамвае, чуть не обоссалась от страха. Ты не знаешь, где может приличная женщина пописать? - спросила она.
     - Наверху в крепости, - с мысленным вздохом, ответил я, история с туалетом начинала повторяться.
     - Ну что же, - спокойно заметила Лариса, - тогда придется действовать по неприличному.
     Корреспондентка согнала с лавочки школьников, буквально сказав им, - Идите отсюда, дайте тетеньке пописать. Пацаны, обалдев от такой честности, покорно удалились. Лариса же села на лавку спиной к тротуару и обратилась к нам с Борисом, - Мужики, подойдите ближе и сделайте вид, что разговариваете с дамой.
     С этими словами, она расстегнула брюки, приспустила их и, балансируя на краешке скамейки, облегчила пузырь. Журналистку совершенно не смущало, что струя мочи, разбившись об асфальт, утекала на середину дорожки под ноги прохожих. Закончив свое дело, корреспондентка, сверкнув белым задом, встала, застегнулась и, посмотрев на свою лужу заметила, - Лучше сейчас и прилюдно, чем тайно, но через штаны. Ну, чего встали? Поехали кататься на трамвае.

* * *

     Пьяно шатаясь, подпираемая руками в мягкое место, Лариса забралась на стол.
     - Для моих любимых мужчин,- объявила она с "трибуны", - впервые, исполняется танец "Тайное желание". Музыку пожалуйста!
     Мужики шустро убрали из-под ног танцовщицы тарелки с закусками, попрятали стаканы и вилки. Анатолий, крутя настройки магнитолы, выжал из эфира какой-то мотив. Под аплодисменты журналистка начала судорожные движения. Она размахивала руками, высоко поднимала колени и балдела, прожигаемая прожекторами мужских глаз. В сторону полетел снятый пиджак, оставшись в одной футболке, танцовщица, заломив руки за спину расстегнула лифчик. Медленно, словно большую бомбу, "стриптизерша" достала бюстгальтер и принялась махать им как флагом - толпа взорвалась бурными влажными аплодисментами. Лариса продолжала танец, теперь настала очередь юбки. Извиваясь как селедка, она подымала подол до верхнего предела откровенности и медленно опускала его обратно. Предел дозволенного определялся криками зрительской поддержки.
     Разгоряченная вином и аплодисментами, "киношница" подняла юбку на недосягаемую высоту, открыв миру свои сорокалетние ноги. Зацепив большими пальцами за резинку танцовщица потащила трусы вниз, одновременно распрямляя юбку, в ответ комната взорвалась восторженными криками и свистом. Стоя на столе и кланяясь публике, артистка бросила трусики в толпу. От попадания дамским бельем, меня спасла чья-то ловкость, поклонник поймал трусы в полете и в восторге прижал их к лицу. Усталость и непрерывные пьянки сделали свое дело, выпитая водка взбунтовалась внутри организма и попросилась наружу. Не желая портить людям праздник, я выбрался на коридорный балкон. Свежий прохладный воздух слегка успокоил меня, и я решил постоять подумать над ситуацией.
     - Ни за какие премиальные в мире я буду трахать журналистку, - думал я, - конечно у Ларисы было иное мнение, ее безумные маслянистые глаза, не двусмысленно буравили меня весь вечер, и теперь ждали ответа. Я вспомнил ее дряблые, словно рыбье брюхо, ноги, наверное, такие же вялые провисшие груди и водка опять подступила к горлу.
     - Катись оно все к черту, - твердо решил я, - в конце-концов телестудия получила не хилые бабки за коротенький репортаж, вот пусть отрабатывают деньги.
     Успокоив таким решением свою душу, я захотел посидеть, а лучше полежать в тишине. Единственное место, где я мог улечься, оставался Ларисин номер. Пока его хозяйка демонстрирует свои хореографические таланты, я вполне успею набраться сил к следующему дню. Но хорошие идеи приходят в голову те только мне. На кровати уже спал Борис, видимо подобное поведение начальницы ему было не в диковинку. Стоя в одиночестве и размышляя куда бы направиться, я вспомнил о Лене, а вдруг она освободилась от Яновского и вернулась?
     Дверь в номер оказалось открыта, в комнате ни кого не было. Я огляделся по сторонам, прикидывая, куда же может подеваться хозяйка, и направился к застекленной двери. Лена жила этажом ниже меня, и на балконе хорошо было слышно, как наверху веселится народ.
     - Нагулялся? - не оборачиваясь, спросила она.
     - Надоело все, - ответил я и облокотился на перила.
     - А что так? Там такая веселая девица.
     - Эта "девица" в два раза старше тебя, да и меня тоже.
     - Ну и что с того, опытная кобыла борозды не испортит.
     - Ленка, ты чего злишься? Тебя не позвали? Так пошли веселье только начинается. Сейчас там начнется секс на потолке, поскольку все желающие на кровати не уместятся.
     Лена резко повернулась ко мне, в темноте блеснули мокрые дорожки на щеках. - А ты ни чего другого не знаешь! Выпил, потрахался, выспался и на работу, - злобно высказала она. Вместо ответа я прижал Лену к себе. Пришлось, правда применить силу, так как женщина поначалу сопротивлялась, но потом затихла и покорно уткнулась носом в рубашку.
     - Глупая, - улыбался я, поглаживая ее по волосам, - ты думаешь, мне самому все это доставляет удовольствие? Такая у меня работа.
     - Какая, такая работа? - возразила снизу Лена.
     - Выбивать заказы для своей компании. Что бы люди могли работать, могли получать за это деньги, растить и кормить своих детей. Что бы их дочки, такие же как ты, могли пойти учиться. И не надо ревновать меня к старым бабам.
     - Как я могу тебя ревновать? Ты мне не муж, - возразила Лена, вытирая слезы,- обещаний ты мне не давал.
     - А чего тогда злишься?
     - Противно все. Мужики как кобели крутятся вокруг этой сучки, аж слюни роняют.
     - Вот я, к примеру, кручусь вокруг видео камеры. Перед тем как спуститься к тебе, проверил как отдыхает оператор.
     - Правда? - с надеждой спросила Лена.
     - Конечно, правда, - сказал я и снова прижал девушку к себе. - Ложись лучше спать. Ты устала, вот и капризничаешь.
     - А ты со мной пойдешь?
     - К сожалению нет, - вдохнул я, - зачем мне выспавшийся оператор, если журналистку затрахают до полусмерти и завтра она не встанет на работу.
     Рассказывая Ленке про свою работу, точнее про задачу поставленную Артемом, я как-то сам зарядился бодростью. Конечно, ебать Ларису меня ни кто не заставит, но в остальном надо действовать до конца. Киношники завтра утром должны быть как "огурчики", что бы снять отличный репортаж. Цена этого фильма - материальное благополучие Оксанки и Каштанки, меня и Филиппыча, Леночки, да и всех работников, наконец. С этими мыслями я вернулся в номер. Дышать там было нечем, сквозь табачный дым смутно прорисовывались контуры мебели. На подоконнике истошно хрипела магнитола, но тела, застывшие на мебели в разных позах, не подавали признаков жизни. В самом центре лежала журналистка, во сне сжимающая снятую юбку. На ней, обняв голую женскую задницу, сладко посапывал Петрович. Если судить по количеству спущенных штанов, корреспондентку трахали вчетвером, а если принять во внимание количество выпитой водки, то Лариса уснула не удовлетворенная.
     После любой пьянки, святая обязанность оставшегося стоять на ногах, растащить павших по домам. Кого волоком на себе, кого толчками в спину, я развел большинство гостей по местам. В номере остались лишь те, кого пришлось бы тащить через весь город в соседние гостиницы.
     В открытое окно сквозняком выдуло весь дым, видимость улучшилась, но запах перегара оставался. Я сложил на кровати не подлежащих эвакуации гостей, вытащил из общей кучи тело журналистки и перенес его на диван. Часы показывали половину пятого утра, спать мне осталось не более трех часов.
     Почувствовав, что рядом кто-то есть, киношница мутным взором начала изучать соседа, целенаправленно ощупывая его в районе ниже пояса. Найдя не занятый член, Лариса оживилась и решила освободить его из штанов. Я несколько раз перекатывал ее к стене, но пьяной женщине было "море по колено". От длительной борьбы меня избавил Анатолий, вернувшийся с очередной порцией спиртного и желавший продолжения банкета. Я поймал "ходока", забрал водку и уложил его на свое место. Нимфоманка с удовольствием занялась новой игрушкой. Выходя из номера, я слышал, как на диване завозились сексуальные монстры.
     Поспать мне удалось лишь в кресле, в номере Ларисы, напротив спящего оператора.

[VladMM]

     Утром, в начале восьмого, я разбудил Бориса.
     - Ну, как она там, дала жару? - спросил Борис, кивнув головой в направлении нашего номера.
     - Дала, - согласился я, - всем дала.
     Борис поморщился как от зубной боли и ушел умываться.
     - Владислав, - раздался его голос, - разбуди Ларису сам. Я не хочу видеть это зрелище.
     Зрелище действительно было не для слабо нервных. Вчерашние собутыльники удалились, видимо сказался их многолетний опыт командировок: после любой ночи - утром ты должен быть на рабочем месте, в максимально приличном виде. В номере валялась одна журналистка, женщину оставили лежать на спине, раскинув в стороны голые ноги. Хриплое дыхание "киношницы" наполняло комнату перегаром ночной пьянки.
     Я потряс Ларису за плечо, груди и голова женщины мотались из стороны в сторону, но та не просыпалась, пришлось окатить ее водой. Холодный душ сделал свое дело, журналистка открыла безумные глаза, со стоном, перекатилась на живот, пытаясь понять, где она и кто она. Простыня, намертво приклеенная к жопе чей-то спермой, намоталась на бедра и прикрыла натруженную за ночь вагину. Взгляд Ларисы сфокусировался на стакане, из которого я только что ее поливал.
     - Воды, - прохрипела она и протянула дрожащие руки.
     Держа в руках бутылку с минералкой, я наблюдал как с жадностью, обливая себя, журналистка глотает воду. Жидкость с подбородка стекала на грудь, на округляющийся прямо на глазах живот. Опустошив полтора литра, Лариса постепенно пришла в себя, и, осознав, что перед ней стоит посторонний мужчина, даже прикрылась простыней, и теперь шарила глазами по кровати в поисках одежды. Напряженную паузу прервало урчание в женском животе. Щеки "киношницы" округлились, она поднялась, и держась за стенку, нетвердыми шагами, заторопилась в ванную комнату. Но не успела, журналистку прорвало в пяти шагах от унитаза, прямо на простыню, что путалась в ногах.
     Не желая больше видеть это свинство, я вышел в коридор, поймал горничную, сунул ей в руки несколько купюр и попросил привести в порядок номер, а по возможности, и ту блять, что ночевала в моей кровати.

     Борис, прихлебывая чай с сухариком, стоял у окна и разглядывал набережную Оки.
     - Красивый вид открывается отсюда, - сказал он, заметив меня.
     - Ты не видел ночной ярмарочной площади.
     - Кстати о площади, - оживился оператор, - мне потребуется вид Ярмарки с высоты. Организовать сможешь?
     - Крышу гостиницы не обещаю, но десятый этаж легко.
     В номер ввалилась Лариса и с разбегу упала в кресло.
     - Боже мой, как мне плохо, - застонала она. Хотя по мешкам под глазами и спутанным волосам, и так было видно, что журналистка мягко говоря, "не в форме".
     - Хочу кофе. Отдам всю себя за маленькую чашечку кофе, - продолжала стонать Лариса, не понимая, что сейчас у нее не хватило бы денег, что бы кому-нибудь отдаться.
     Подавив желание плюнуть, я вышел из номера, оставив Бориса самому разбираться со своей начальницей.
     Ради фильма, пришлось бессовестно разбудить Лену и жестоко вытащить ее из теплой кровати. Босая девушка в ночной рубашке стояла, щурилась спросонья и пыталась понять, чего от нее хочет этот неугомонный Быстров.
     - Какие видео съемки? - возмущалась она, - у меня же не прибрано!
     - Леночка, милая. Нам нужно только твое окно, - уговаривал я.
     Наконец проблема была решена, когда я просто затолкал барышню в ванную - умываться, и велел не показываться на глаза. Борис тем временем разложил штатив, укрепил камеру и принялся искать ракурс съемки. На всю запись потребовалось секунд тридцать, может быть минута. Убедившись, что киногруппа начала работу, я решил заняться собой и, наконец, хотя бы побриться, если уж не удалось выспаться.
     В моем номере стало намного чище, мешок пустых бутылок стоял у двери, второй мешок горничная наполняла мусором.
     - Что у вас здесь произошло, побоище? - устало спросила она.
     - Хуже, просто пьянка.
     - Я много пьянок видела? - возразила уборщица, - но, такую - в первый раз. Посуда побита, на подоконник наблевано, обосранная простыня валяется в ванной. Придется жаловаться администратору, пусть составляет акт и выселяет вас.
     - Не успеет, - грустно усмехнулся я, - у меня поезд через шесть часов.
     - И что будем делать? - с вызовом спросила горничная.
     - Убираться, - посоветовал я и протянул ей десятитысячную купюру.
     - Господи, - вздохнула женщина, - поберег бы себя, молодой еще, а такие загулы устраиваешь.
     Я ни чего не ответил, лишь вынул из сумки бритвенные принадлежности и ушел в ванную комнату.

     Сумасшедшие десять дней подходили к концу. Выставка закончила свою работу таким же торжественным митингом, как и начала. Губернатор поблагодарил нас за участие, пригласил всех приезжать на следующий год. Под овации и звуки оркестра, я получил свой, честно купленный диплом и торжественно размахивал им перед объективом телекамеры. Лариса, скрыв под гримом последствия бурной ночи, отлавливала нижегородских чиновников и щебетала, уговаривая их на интервью.
     Участники разъезжались по домам. Не без труда, в куче автомашин, я нашел знакомую Газель.
     - Опять на колесах, и опять одна? - спросил я девушку у кабины.
     - Конечно. Я менеджер, а он заместитель директора, - повторилась Лена.
     - На следующий год приедешь?
     - Не знаю, как директор решит.
     - Когда узнаешь, напиши мне, - попросил я.
     - Зачем? - улыбнулась Лена, - продолжения все равно не будет. У тебя своя жизнь, у меня своя. Встретились и разошлись.
     - Но хотя бы останемся друзьями.
     - Обычно так говорят девушки, - опять грустно улыбнулась Лена.
     - Это ни чего не меняет, - возразил я и протянул блокнотный листок со своим адресом и телефоном. В ответ, Лена достала визитную карточку. Поцеловав девушку на прощание, я посадил ее в кабину и направился к своим "подшефным" киношникам.

* * *

     Все три дня дороги я отсыпался, восстанавливая силы после выставки. Перерывы делал только на чай и туалет. Однажды возвращаясь в свое купе, я услышал обрывок разговора.
     - … он на меня даже не смотрит, - жаловалась Лариса.
     - А что Славка, должен глазки тебе строить?
     - Ну, пусть хотя бы не смотрит сквозь меня, как будто меня нет. Я случайно коснулась его руки, так Славу аж передернуло, и он сразу ушел умываться.
     - А что ты от меня хочешь? - удивился Борис.
     - Не знаю, поговори с ним …
     Разговор прервался, когда я с шумом откатил дверь. Лариса и оператор сидели у стола и делали вид, что смотрят в окно. Тем же вечером Борис застал меня в коридоре.
     - Слава, ты же слышал наш разговор, - то ли утверждал, то ли спрашивал он.
     - Слышал, - согласился я, - но не понял, чего она от меня хочет.
     - Я сам не знаю. Бесится баба, мужа у нее нет.
     - А что так?
     - А какой мужик выдержит такие режимы работы? По несколько суток подряд она в командировках, не известно с кем.
     - Все равно на меня пусть не рассчитывает. Мне достаточно того, что я видел утром. Понимаешь, с детства не выношу пьяных женщин, тем более грязных.
     При таких словах Бориса всего передернуло и он молча удалился в купе, а я остался у окна, пытаясь что либо понять в этой жизни. Почему Лариса давно работая с Борисом, игнорирует его как мужика, но при этом бросается под первого встречного кобеля? И почему Борис, видя пьяные безобразные выходки своего начальника, продолжает жалеть ее и мучиться от своих разделенных чувств.

Конец.

Автор: Triton