"Член большой, а человек плохой"

Я всегда терялся перед большими членами. У меня самого член обыкновенный, и мне хватает. Недавно один мужик мне так и сказал:
«Поебите меня, пожалуйста, я никому еще не давал, а очень хочется попробовать. Я вам дам первому - у вас маленький и такой хорошенький. Я боюсь боли...» И я не обиделся. А у кого большой, тот почему-то выставляет его как свою гордость. Но личной заслуги человека в том, что у него большой член, нет. Важно, не какой член, а какой человек!.. Проводил маму на поезд, помахал на прощанье ручкой и потопал с вокзала домой. Метро закрылось, ночь. Зима, но дойду - не холодно. Только грязно. Отхожу от здания вокзала - меня тут же нагоняет частник:

«Давайте подвезу? Вам куда?.. Хорошо, садитесь». Сел. Трогаемся. И он сам говорит:

«С вас будет 500 рублей». Я вскинулся:

«Остановите! Не поеду!» Резко тормозит - я выхожу. Он из окошка говорит:

«А сколько вы дадите?» Я на него посмотрел - и лица не увидел.

«Двадцать пять рублей». И иду. Он с места рванул и умчался - на 10 метров вперед. Встал у красного светофора. Я иду. Возмущаюсь в душе:

«Пятьсот! Вообще уже дошли. Наглость какая! Думает, что я из деревни! Здесь двадцать пять и то много, по чести - рублей десять. Ехать всего минут десять. Пешком с час, на машине даже меньше десяти минут». Поравнялся со светофором - горит все еще красный - он мне вдруг опять кричит из машины:

«Садитесь, подвезу за двадцать пять!» Я ему ответил, не сбавляя шага:

«Спасибо. Дойду пешком». И героически шлепаю по снежным лужам. Опять догоняет и едет рядом:

«Да садитесь! Договорились! Сказал же, что за двадцать пять...» Я честно отказывался, но он едет за мной. Привязался. Согласился, сел. Едем. И надо же такому случиться - попали в полосу красных светофоров: стоим через каждую минуту. А я его в темноте даже не разглядел - голос слышу, а кто за рулем, - не вижу. Освещение тусклое и стекла тонированные. Встали опять у красного - он вдруг говорит:

«Зарабатывать надо». Развивает мысль, что приходится идти на разные ухищрения. И как-то сводит разговор к тому, что у него большой хуй, этим пытался заработать в стриптизе, но догола нигде не раздеваются, милиция не разрешает. В каждом мужском стриптиз-баре обязательно по переодетой в штатское милиционерше. А на место стриптизеров конкурс, как на конкурс красоты среди девушек. Нужно иметь атлетическую фигуру. Там на член никто и не смотрит, потому что в плавки можно подложить сардельку. Другие требования: нужно уметь танцевать, пластично двигаться. Там конкуренция среди профессиональных танцоров. Вот и приходится целый день заниматься извозом. Сам вдруг предлагает:

«Хотите, покажу? Вы такого хуя никогда не видели». Сижу ни жив ни мертв: боюсь случайных знакомств. Но тут не выдержал:

«Только посмотрю одним глазком - и все».

«Ну, покажите», - говорю едва слышно. Но голос все равно дрожал. Он тут меня и раскусил. Угадал, что попал по адресу. Но все это я понял потом. Мне бы снова выйти из машины, но не было причины для конфликта: он так мягко подъехал, так подстелил соломки, что я не заметил осколков стекла. Заруливает в темный-темный проулок. Ни одного фонаря. Глушит мотор. Стоим у тротуара. Сидим в тишине и в полной темноте. Никакого проблеска света. Прислушиваемся, нет ли погони. Очень часто милиция преследует машину или отдельно идущего человека, особенно таких, которые двигаются куда-то не туда. Он меня берет за руку, нащупывает ладонь и нежно пожимает. Гладит. Ласкает пальцами. Я не дышу.

«Хочу, чтобы он легонько поднялся, - говорит негромко, - чтобы он предстал во всей красе». Притягивает меня к себе, и я ощущаю на своем лице его губы. Целует меня в щеки, в нос, подходит к губам. А я его нюхаю: от него пахнет не мужским одеколоном, не кремом после бритья, а плотью. Может быть, его личной спермой. Когда мужчина хочет, то этот запах начинает выделять каждая пора его кожи. Другой рукой обнимает мое лицо и прижимает к себе. И я опьянел от его запаха, от его большой руки, внутри которой оказалось лицо. Голова моя бессильно упала ему на плечо - и он сладко зацеловал меня прямо в губы. И я не заметил, как оказался с расстегнутой курткой, джинсами.

«Раздевайся совсем, - шепчет, - мы тут одни, никого, у меня стекла тонированные и работает печка». И раздевает меня догола.

«Приподними попочку...» Раздел. Я сам сбросил кроссовки, носки, сдернул трусы с джинсами. А он уже отбросил спинки сидений. Легли, как в кровати. Я голый совершенно. На мне нет обуви, носков, трусов - ничего. Он снял только куртку и рубашку, остался в майке. Спустил брюки и трусы.

«Щупай член», - шепчет, лежа со мной рядом, бок о бок, подложил мне под голову свою мощную руку, из подмышки на меня терпко пахнуло его потом, смешанным с запахом спермы. Берет мою руку и кладет себе на член. Стоит. Действительно громадный.

«Большой, правда? - шепчет. - Скажи, большой?» -

«Да, - шепчу, - большой». -

«Даже громадный, правда?» -

«Да». -

«Ну, скажи, скажи: громадный». -

«Громадный». -

«Толстый, длинный, да?» -

«Да, толстый, длинный...» -

«Потрогай залупу - громадный шар, да?» -

«Да, залупа - громадный шар...» -

«А волосье нравится?» -

«Нравится...» -

«Много волосья отросло вокруг хуя...» -

«Много...» -

«Пощупай яйца... (Еще рассказы - на xgay.ru). Тоже обросли волосьем... Чувствуешь волосье на яйцах?» -

«Да». -

«Нравятся яйца?» -

«Да». Лежим и обнимаемся. Я не могу оторвать руки от его члена. Он шепотом спрашивает:

«Ты когда-нибудь давал?» Я ответил честно:

«Один раз». -

«Расскажи, как это было?» Я рассказал. У нас в студенческом общежитии тем летом отключили в кранах горячую воду. Я пошел в ближайшую баню. Там один мужчина предложил мне помочь потереть спину. Я согласился. Он стал тереть, а потом я вдруг почувствовал, что у меня в попе его член. Вот так это было.

«А разве вокруг не было голых мужиков? Неужели влупил на глазах у всех?» Пришлось рассказать всю правду.

«Я был в душевой кабине. Один. Стал дрочиться, а он увидел это через стенку и перелез ко мне. Я испугался, что он меня застал, когда я дрочусь...» -

«Понятно», - сказал он. Он прижал меня к себе сильно-сильно, и мы лежали вместе молча.

«Трогай, трогай, - попросил он. И тут же спросил: - Тебе сколько лет?» -

«Двадцать один». Он меня обнял и шепчет:

«А мне сорок три. Давай я тебя поебу по-настоящему? Большим? Тебе понравится». -

«Больно будет, - прошептал я. - Мне тогда было больно». -

«Так это же и хорошо! Чем больней, тем лучше». Перевалился на меня и ногами раздвинул мои ноги. Провалился мне между ног своим тазом.

«Мальчик мой, - шепчет, целуя мое лицо, - мальчишка мой родной... Как хорошо, что я тебя встретил... Мы с тобой будем трахаться всю жизнь теперь, мы будем с тобой жить... Я буду тебя трахать два раза в день... Тот мужик не считается, ты тогда не знал и не хотел, а теперь ты хочешь... Ты хочешь, чтобы я тебя поебал? Скажи:

«Хочу, чтобы ты меня поебал»... -

«Хочу, чтобы ты меня поебал», - шепнул я. Он нежно продел свои руки мне под коленки и воздел ноги себе на плечи. И снова лег на меня.

«Сейчас буду тебя трахать, мой мальчишенька... Мой хороший голенький мальчуган... Скажи:

«Поеби меня», попроси меня:

«Поеби меня»!» -

«Поеби меня», - попросил я, лежа с вознесенными вверх ногами не очень представляя себе, что он собирается делать дальше. Вдруг он шепчет:

«Чувствуешь возле своей попки, как дергается мой член? Чувствуешь?» Я шепчу:

«Нет, не чувствую». -

«А сейчас?» -

«Сейчас чувствую». -

«Дергается? Пульсирует? Ну, что молчишь? Стесняешься?» -

«Да, сейчас чувствую: пульсирует, дергается». -

«Направь его, куда надо. Сам направь, своей рукой». Я взял его член рукой и направил к себе в попку.

«Туда?» - спрашивает.

«Да, - шепчу, - туда». -

«Сейчас буду тебя трахать, мальчик мой голенький... Как я люблю тебя... А ты меня любишь?» Я сильно прижал его к себе обеими руками, прижался к его лицу и прошептал:

«Да! Люблю! Люблю!» И чувствую - его дрожащий, пульсирующий конец упирается мне в попку, подрагивает.

«Подрагивает, - шепчу. - Упирается туда...» -

«Он хочет, - шепчет. - Он хочет тебя трахать. Он сейчас в тебя спустит...» И сильно вошел в меня. Сразу. Без примерки. Я потерял сознание. Очнулся, видимо, через несколько мгновений. Я был все так же на спине, с задранными ему на плечи ногами, абсолютно голый. Он меня ебал, я трясся под его толчками. Боль была адская, никаких ощущений, кроме боли, я не испытывал. И вдруг он влил в меня огромное количество жидкости. Это была его сперма. У меня возникло острое ощущение поноса. Мне как будто сделали клизму. Я лежал и сдерживался от того, чтобы не вырвать изнутри прямой кишки ее содержимое. Это был ужас, позор! Я чуть не закричал:

«Пустите меня! Пустите!» Но он продолжал вбивать в меня свою бешеную головку. Наконец, он кончил спускать, и из кишки клизма выскочила. Я быстро кузнечиком подгреб босыми ногами к двери, панически нашел ручку, вырвался абсолютно голый на снег, босиком, подбежал к водосточной трубе дома, возле которого остановилась машина, сел на корточки - и меня понесло. В следующий миг из двери автомашины в грязь полетели мои куртка, ботинки, носки, трусы, джинсы, рубашка... Последним вылетел выпотрошенный бумажник, куда я сложил деньги, которые мне оставила мама. И из машины раздался холодный мужской голос:

«Говнюк». Дверь захлопнулась, машина взревела и рванула задним ходом. Долетев до перекрестка, она развернулась и умчалась. Я остался в проулке один. Ощущения были омерзительными. После того, как желудочные спазмы прекратились, я подтерся трусами. Нашел в темноте носки, вынул их из лужи, отжал, надел, вделся в мокрые джинсы, никак не мог найти кроссовки. Один свалился под бордюр. Оделся. Но идти был не в состоянии. Попа болела так, что не мог сделать и шагу. По ногам текло. Наверняка сочилась кровь. Легче становилось, когда я садился на корточки. Я все же поднялся и тоже пошел по направлению к перекрестку. Но до него не дошел - не мог. Присел у следующей водосточной трубы. Боль слегка отступила. Щипало, но это можно было терпеть. Я сидел на корточках, плакал и шептал:

«Член большой, а человек плохой... Плохой...»