Спецшкола.

Спецшкола.
karuna

-   Как выходные, - задала я малозначащий вопрос, когда мы с Полиной зашли в пустую раздевалку бассейна.
-   Да везет как утопленнице, - тяжело вздохнула Полина.
-   Какие-то неприятности?
-   Даже не знаю, можно ли это неприятностью назвать… - Полина еще раз вздохнула и отвела глаза, - в общем, высекли меня в субботу, дуру сорокапятилетнюю…
-   Как «высекли»? В буквальном смысле? – я была ошарашена.
-   Буквальней некуда – березовыми розгами по голой попе. До сих пор следы остались, хотя уже слабые. Сейчас увидишь.

Полина быстро сняла брюки и трусики и повернулась ко мне своим впечатляющим задом. Пухлые немаленькие ягодицы были часто изрисованы штрихами и точечками чуть темнее загорелой кожи. Если следы от розог выглядели так вечером в понедельник, что же было в субботу...

-   В общем, у меня младший в спецшколе учится, так у них там, оказывается, в порядке эксперимента ввели в этом году телесные наказания. Причем, по выбору родителей, наказывают либо учеников, либо самих родителей. Я на первом родительском собрании не была и об этих новых правилах не слышала, и обормот мой тоже ничего не сказал. А за тех родителей, кто о своем решении не сообщил, выбор сделала администрация школы – родителей драть. В общем, на втором же родительском собрании оказалось, что мне пятьдесят розог уже положено, и выбор очень простой, либо меня секут, либо Димку исключают. Делать нечего, согласилась на розги, теперь вот попа в крапинку.

Полина натянула трусы от купальника. Обычно она носила стринги, но в этот раз одела трусы, полностью закрывающие ягодицы.

-   Вот, видишь, приходится задницу прятать, а то стыдно уж в моем возрасте всем показывать, что меня высекли…
-   Да расскажи по-человечески, что в школе было-то!
-   Ладно, слушай.

Рассказ Полины.
Привел меня Димкин классный в специальную комнату, лавка стоит деревянная и корыто с прутьями. Показывает на лавку, ложись, мол, а сам прямо глазами меня поедает, ни одной детали не упустит. А жарко было, и на мне из одежки только трусы, легкое платье, да босоножки. Ладно, снимаю босоножки, ложусь на лавку. Чертов педагог рядом стоит.
-   Скажите, а Вас в детстве пороли? - ехидно так спрашивает.
-   Пороли, пороли… Вам-то какая разница?
-   А Вас по голой попе пороли?
-   Да…
-   Так вот сейчас все будет как в Вашем детстве. Ваше платье мешает воспитательному процессу. Задирайте!
-   Вы что, серьезно? Может, еще и трусы спустить? – я не верила своим ушам.
-   Стринги можно оставить, а если что-то серьезней – придется спустить.
Слава богу, на мне были стринги. Задрала подол, прямо ягодицами чувствую – пялится на мой зад. Привязал за щиколотки и за руки к лавке.
Слышу, звонит по телефону.
-   Юля, привет, у меня тут мамаша пришла за своего хулигана березовой каши получить, так вот у нее…ну, в общем, мои прутики не подходят, Можно у тебя одолжить пару пучков для старшеклассников... Что?… Да нет, Дженнифер Лопез отдыхает, здесь все серьезней. Ладно, сейчас поднимусь к тебе…
-   Как Вам не стыдно комментировать мой зад? – говорю шутнику, когда он вешает трубку.
-   Простите великодушно. Если честно, я в полном восторге от Ваших ягодиц. Просто если сечь их розгами для младших классов, мы совершенно не получим нужного эффекта.
С этими словами он ушел. Вдруг раздался стук. Лежу молча. Слышу, открывается дверь, я лежу так, что мои ляжки видны из двери. Слышу, мальчишеский шепот: «Да тут тетка голая разложена». Гаркнула: «Ну-ка, пошли вон». Слышу, дверь закрыли, но не уходят. Лежу, не поворачиваю голову, стыдно в глаза школьникам смотреть, когда разложили голой попой кверху, хоть и в стрингах. Вдруг, чувствую, он, гаденыш такой, мне мое же платье на голову натянул, так, что не видно ничего, а сам схватил ножницы со стола и стринги мои срезал. Лежу, как очищенный банан, голая до подмышек, всю видно, и попу, и сиськи. Слышу, телефоном фотографирует. А потом, не поверишь, начал он меня сечь. Розги хоть и детские, а все равно больнехонько бьют, по голой-то попе. Терплю молча, и он сечет меня молча, только розги свистят, да по попе моей бедной стегают. Отсчитал он мне двадцать пять розог, опять сфоткал и убежал. Лежу, задница горит огнем. Думаю, если детскими розгами так пробирает, что же будет дальше…

Тут педагог вернулся, присвистнул, постоял немного, а потом убрал платье с головы.

-   Я Вас в менее выигрышном виде оставлял, - довольно так говорит, - но так, наверное, даже лучше. Все-таки, пороть надо по голой попе – это классика. Кто ж Вам помог от трусиков избавиться?
-   Детишки у Вас тут шустрые бегают.
-   Понятно, понятно… Они же и посечь успели?
-   Да, получила двадцать пять розог от мерзавца.
-   Ну, для Вас это не розги. Разве такую попу проймешь детскими прутиками. Я принес кое-что посерьезней – у нас такой вот лозой в выпускном классе девушкам попку полируют.
Он противно посвистел прутьями. У меня аж попа задергалась от этого свиста.

-   Что ж, пора Вам испробовать березовой каши. Я хочу, чтобы Вы под розгами подумали, как надо сына воспитывать. Я буду сечь медленно, так что время у Вас для этого будет, а я Вам буду аргументы на попе выписывать. Очень эффективно, должен Вам сказать по секрету, коммуникация идет через голые ягодицы. Готовы?
-   Да…
Первая же розга заставила подать голос. С детскими розгами не было никакого сравнения…

-   Ну, с такими розгами еще может что-то получиться. – удовлетворенно сказал педагог. – А я уж боялся, что Вашу попу не пробрать… Мамаша, Вам розог доводилось раньше получать?
-   Нет.
-   Ну, рад буду это исправить. Убежден, что возможность испытать их воспитательный эффект лично, на своей, так как сказать, попе раскроет Вам новые горизонты.
И продолжил он мне горизонты открывать. Медленно так сек, с удовольствием.

-   Редко я испытывал такое удовлетворение от проведенной порки. Смотрите, сколько зайцев мы убили. Во-первых, вы искупили все проступки Вашего сына. Во-вторых, Вы испробовали розог и знаете теперь, каково это. A в-третьих, я испытал просто эстетическое наслаждение, когда сек такую попу.

Прихожу домой, сидит тихий. Я разворачиваюсь, задираю юбку и показываю ему свою посеченную задницу.
-   Что скажешь? – стараюсь говорить спокойно.
-   Похоже, мам, тебе за меня розог дали, - смущенно так говорит, мерзавец такой.
-   Это все, что ты хочешь мне сказать?
И тут он выдает:
- С такой попой как у тебя – не страшно…