Поезда. Бег от себя

Поезда. Бег от себя
Юлия Стайнвазен

Что делать? Вопрос, который я задаю себе целый день. Но не могу найти на наго правильный ответ. Я не могу больше с ним оставаться, это я точно знаю. Не могу и не хочу... Точно не хочу? Вот на этот вопрос я не могла точно ответить. Я понимаю, как только я его увижу, я не смогу на него дальше злиться. И я опять прощу его. И так будет каждый раз. Он постоянно мне изменяет, на право и на лево. А я постоянно его прощаю. Надо самой себе признаться, что я его, не смотря ни на что, по-прежнему люблю. Тогда чего же я хочу? Остаться с ним я не могу, я устала. Но уходить не хочу.
- Все, хватит ныть! - приказываю себе, - делай что-нибудь. Раз решила уходить, уходи. Он уже скоро вернется, тогда ты его опять простишь и останешься до следующего раза. Только вот куда идти? До мамы? И она не поймет, он ведь такой идеальный муж и зять. К подружкам? Он меня быстро найдет и вернет.
- А что если... Да, уехать к черту из этого города! Куда? Да хоть к черту. Так далеко чтобы и он меня не нашел, и я его успела забыть!
Решение принято. Собираю чемодан. Хотя зачем. Сажусь на него сверху. Опять слезы.
- Нет, не буду ничего брать! Это будет только напоминать про него, про нас. Ведь это он купил все эти вещи.
Пинаю чемодан ногой. Беру документы, деньги и на вокзал.
Смотрю на табло, поездов много. Какой выбрать и куда? Иду к кассам.
- Девушка, дайте мне билет на поезд, который увезет меня к черту на кулички, - говорю кассирше, пытаюсь улыбнуться сквозь слезы. Она понимающе смотрит на меня и предлагает скорый поезд номер 39. Говорит, что он меня туда и увезет. Я соглашаюсь, мне все равно. Просит паспорт, говорит, что без паспорта билет она не может продать. Открываю сумочку, чтобы достать паспорт, но тут же ее закрываю и убегаю.
- Хитрые какие, - говорю себе, - паспорт им. А он позвонит и узнает, где я. И я и 100 км. не успею проехать.
- Что делать? - извечный вопрос. Слышу голос диктора, что поезд отправляется через 5 минут. Плюю на все и бегу на перон. Запрыгиваю, как говорят, в уходящий вагон. Мест свободных в вагоне много. Сажусь, пытаюсь отдышаться и успокоиться.
- Все будет хорошо, я уже еду! - успокаиваю себя, - он тебя уже не найдет и ты его забудешь.
- Приготовьте билеты для проверки! - черт, а я и не подумала про то, что билеты будут проверять. Опять извечный вопрос: - что делать?
- Ваш билет, девушка! - ну вот, приплыла, точнее приехала.
- У меня нет билета, - сгораю от стыда. Но тут же добавляю, - я не успела купить, опаздывала, но я могу заплатить штраф!
- Штраф? Это само собой! - открываю сумочку, чтобы достать деньги.
- Сколько? - спрашиваю. Понимаю, что будет дорого, но черт с ними, с этими деньгами, лишь бы паспорт не просил.
- Сколько? - спрашиваю еще раз, вытаскиваю день из кошелька и протягиваю ему, - возьмите, сколько надо.
- Что это? - глядя то на меня, то на деньги, спрашивает он.
- Деньги! - что за лапух, думаю про себя. Неужели ему мало. Стоит как истукан.
- Я вижу, что это деньги! - отвечает он, - вы хотите мне взятку дать?
Не верю своим ушам. Какая взятка, ведь я всего лишь хочу штраф заплатить. Смотрю на него с недоумением. Он на меня.
- Пойдёмте со мной, - говорит он и пропускает меня вперед.
- Никуда я не пойду! - чуть не кричу я, - я хочу ехать дальше!
- Поедите ли вы дальше, это вам решать. Но, пожалуйста, пройдемте со мной, - спокойно говорит проводник.
- В последний вагон, - так же спокойно говорит он, - там вам все объяснят. Делать нечего, иду с ним. Сердце колотится. Мне и страшно и стыдно. И убивает то, что не знаю что будет дальше. Куда и зачем мы идем. Заходим в последний вагон. Он стучит в дверь, и мы заходим во внутрь. Купе, как купе, ничего не обычного. В купе сидели мужчина и женщина.
- С;лем Сабр Салимович, - обращается проводник к мужчине. Тот ему что-то отвечает.
Они о чем-то говорят. Понимаю лишь „ жок“, „пара алу» и„ билет“. Говорила мне мама, учи язык дочка.
- Рахмет, - благодорит, значит за хорошую работу. Ну да, большое дело сделал, зайца поймал!
- Сіз бару;а болады, - а это он, наверно его отпускает. Ну что ж, сейчас мне расскажут, какая я бессовестная и не сознательная. И что так делать нехорошо.
Мужчина подходит ко мне, здоровается по-казахски. Отвечаю ему кивком. Спрашивает, говорю ли я на этом языке. Отвечаю, что почти нет. Тогда он переходит на русский. Это уже легче для понимания, чего от меня хотят.
- Вы едите в нашем поезде без билета, - ну давай, думаю, читай мне нотации.
- Я не успела купить билет, - нагло вру я, - я поздно приехала на вокзал.
- Вы должны были об этом сразу сказать проводнику поезда. Вместо этого вы просто заняли свободное место и все.
- Я ждала проводника, когда он подойдет, - отвечаю ему. Он со своим спокойным голосом начинает уже раздражать, - что не так? Я ведь не убегала от него.
- Так же вы пытались дать взятку проводнику поезда, - так же спокойно продолжил мужчина, пропуская мимо ушей, что я только что ему сказала.
- Что?! - уже кричу я, - какая взятка?! Вы не охренели ли случайно! Я всего лишь хотела заплатить штраф.
- В нашем поезде проводникам не платят штраф, - все так же спокойно и монотонно продолжает он.
- Но ведь я этого не знала! Откуда я могла это знать?!
- Незнание закон не освобождает от ответственности, - какого черта, что ему от меня надо. Меня уже начинает бесить вся эта ситуация. Я еще не готова выслушивать его. Ладно бы ругал, кричал. А то как робот, спокойно, монотонно.
- И что меня теперь ожидает? - пытаюсь овладеть собой, взять себя в руки, - я должна заплатить вам штраф?
- Мне? Нет. Мне вы заплатите лишь стоимость билета, - тогда какого черта весь этот цирк? Я вообще ничего не понимаю.
- Всего лишь стоимость билета? - переспрашиваю я. Вдруг я ослышалась или чего-то не так понимаю. Он кивает головой.
- И все?
- Деньгами все. Больше ничего.
- Что значит деньгами?! Можно как-то по-другому платить?! - опять кричу я. Что этот урод себе возомнил? Плату натурой? Чтобы я легла под него?
- У нас все по закону, - продолжает он, - вы оплатите стоимость билета сейчас или вам будет выписан чек, который вы оплатите позже. А так же вы подвергнетесь телесному наказанию.
- Чего?! - от неожиданности у меня глаза лезут на лоб. Чего он тут такого говорит, - что вы имеете в виду?! Что значит телесные наказания?!
Вместо ответа он дает мне какой-то документ. Черт, все на казахском. Он видит это и просто переворачивает бумагу на другую сторону. Там все написано по-русски. Читаю и не верю своим глазам. «За проезд без билета на скорых поездах телесное наказание: порка камчой. 50 ударов». Перечитываю еще раз. Пытаюсь понять, где хотят меня разыграть.
- Вы можете еще 10 раз прочитать, но смысл от этого не изменится, - наше правительство уже давно приняло закон о телесных наказаниях за небольшие административные нарушения.
- Но ведь я русская! - пытаюсь хоть как-то выпутаться из этой, действительно, дурацкой ситуации.
- Вы находитесь на территории суверенного государства Казахстан. Наше правительство чтит законы предков. По этим законам мелкие провинности всегда наказывались поркой. За проезд без билета вы получите 50 ударов камчой по голым ягодицам.
- Но..., - пытаюсь возразить я. Я просто не могу в такое поверить. Да меня и не пороли ни разу.
- Это еще не все. За дачу взятки вы получите еще 40 ударов по спине.
- Вы совсем сума сошли?! Какая взятка?! Я же пыталась только штраф заплатить! - я уже не отказываюсь от порки, а пытаюсь избежать дополнительного наказания. Поняла я это, когда увидела на его лице улыбку. Смеюсь истерическим смехом. Смех сменяется слезами. Я просто рыдаю. Я не знаю, что мне делать, но я не хочу порки. Это ведь так больно. Он смотрит на меня, подает мне салфетки. Беру салфетку и, неожиданно для себя, принимаю решение. Порка, пусть будет порка. Может это то, что мне сейчас нужно. Как там про клин клином. Может это как раз то, что мне поможет? Душевную боль заменить на физическую.
- Хорошо, я согласна! Куда идти?! - хотя я и не до конца уверена в правильности моего решения.
- Моя коллега уже все приготовила, следуйте за мной, - только сейчас я заметила, что женщины в купе нет. Нужно отдать должное ему, он не стал мне говорить, что выбора то у меня нет. И моего согласия ведь и не требуется.
Выходим из купе в вагон. Почти все перегородки убраны. Посреди вагона стоит козел. Сверху перекладина с цепями. Рядом с козликом стол и у стены стеклянный шкафчик, где стоят все возможные бутылочки. На противоположной стене весят плетки.
- Поскольку вы гражданка России, мы сделаем для вас исключение, - говорит женщина. У меня просыпается надежда, которая гаснет после того, как женщина продолжила, - мы будем вас пороть розгами. Так, как это положено по законам ваших предков.
После этих слов слезы опять потекли из глаз. Опять все ни как у людей, всех камчой, а меня розгами. Обидно. Хочу что-нибудь едкое сказать, но не успеваю

- Вы можете пройти сюда, - женщина показывает мне рукой, - и снять все ниже пояса. Потом вы должны лечь на скамейку. Для вашей же безопасности вы будете на скамейке зафиксированы за руки, за ноги и за талию.
Только сейчас заметила приготовленную для меня скамейку. С трудом передвигаю ноги. В купе, когда я принимала это решение о порке меня любимой, было проще. А сейчас, видя все это, я тупо боюсь.
- Вам помочь? - женщина берет меня за руку и помогает дойти до места для раздевания.
- Вам помочь раздеться? - опять спрашивает женщина, видя что я медлю, - до следующей остановки у нас еще около часа. Но, ведь, мы хотим с этим закончить до стоянки?
- Да, я сама. Спасибо, - руки дрожат, не хотят слушаться. Как назло еще надела на себя узкие, обтягивающие джинсы.
- Я готова, - говорю, справившись с одеждой. Сама едва сдерживаюсь, чтобы не разрываться в голос. Идти до скамейки оказалось еще сложнее. Каждый шаг был сложнее, чем предыдущий. Но в конце концов мы доходим до скамейки. Стою и смотрю на нее как дура.
- Нет. Нет. Нет, - шепчу я. А в мозгах кто-то кричит: ДА!
- Вам помочь? - опять спрашивает меня эта женщина. Черт, какая она заботливая. Так и хочется ей засветить в глаз. Борюсь со страхом. Но он сильнее меня. Нет, я никогда не лягу добровольно на эту скамейку. Господи, помоги мне. Делаю над собой не человеческое усилие и для начала сажусь на скамейку. Шаг за шагом, сантиметр за сантиметром, потихоньку мне удается прилечь на скамейку. Не успеваю опомниться, как руки и ноги уже привязаны. Не успеваю это до конца осознать, ремень уже стягивает мою талию.
- Вы получите 50 ударов розгой с двух сторон. Мы с моей коллегой будем наносить удары по очереди, - так же спокойно, как и в купе, говорит мужчина, - вы можете кричать, плакать, если вы хотите. Порка будет прекращена лишь тогда, когда вы получите все 50 ударов. Мы начинаем!
Не успела я еще все осознать, как первая розга опускается на мою попу. Боже, как это больно. Вцепляюсь руками в края скамейки. И следующий удар опускается на мою попу. Не успеваю ни о чем думать. Боль накрывает меня с головой. Напрягаю тело, попу и кричу, нет, даже не кричу, а ору. Так правильнее. А розги делают свое дело. Никакие мысли не успевают посетить мою голову. Боль вытесняет от туда абсолютно всё. Даже мыслей о том, когда это все закончится или о том, что после следующего удара я умру, их тоже нет. Есть только боль. Уже и сил нет кричать. Голос хрипит. Терпеть сил тоже уже нет. А розги продолжают свое дело.
- Первая часть наказания закончена, - как в тумане доносится до меня голос экзекутора. Даже не могу разобрать, кто это сказал. Дают мне полежать, немного прийти в себя. Отвязывают. С огромным трудом, с помощью экзекуторов поднимаюсь. Попа, хотя нет, какая там попа. Задница, жопа, да жопа, горит огнем. Руки опускаются на нее. Ожидаю нащупать там кровь. Удивляюсь тому, что кроме того, что она очень горячая, ничего не чувствую. В смысле кровь. Подношу руки к лицу. И действительно, крови нет.
- А как? - с удивлением спрашиваю у экзекуторов, показывая им руки. Они улыбаются.
- Нам нужно продолжать. Опять-таки, поскольку вы гражданка России, то порка по спине будет проводиться по русскому обычаю, кнутом, - при этих словах мне становится не хорошо, едва не теряю сознание. Я хорошо помню из уроков истории, что такое порка кнутом. Помню, что порка кнутом – это была замена смертной казни. Что бить кнутом нещадно означало смертную казнь.
- Вы не бойтесь так, наш кнут не такой, как был когда-то в России, - видя мою реакцию, говорит мужчина.
- Спасибо, успокоил, - думаю про себя. Тебя бы этим кнутом. Голова идет кругом. Жопа горит огнем. Мне себя так жалко. Слезы опять ручьем. В этот момент мне что-то обматывают вокруг бедер и застегивают. Получилось что-то типа юбки.
- Извините, но теперь вам нужно освободить груди и спину. Вы сделаете это здесь или пройдете в кабинку? - я ничего не отвечаю. Не соображаю, что они хотят. Дальше все происходит как будто не со мной. С меня аккуратно снимают блузку, лифчик. На запястья надевают кожаные наручники. Поднимают руки в верх. Едва касаюсь ногами пола. На ноги тоже цепляют браслеты. Ноги разводят чуть не на ширину плеч. Теперь я действительно в подвешенном состоянии.
- За дачу взятки вы получите 40 ударов кнутом, - слышу чей-то голос, но опять не пойму, кто это.
Пауза. Потом настолько громкий щелчок, что больно ушам. Что-то касается спины. Что это еще такое, интересно. Но дальше я не успеваю ни о чем подумать. Резкая боль догоняет этот щелчок и прикасание к спине. Дергаюсь всем телом. Голоса, чтобы орать, почему-то нет. Еще один щелчок. Опять ничего и опять резкая боль, догоняющая и обгоняющая меня. Прорезается голос, и я ору как на бойне. Теперь я понимаю, хотя нет... Не успеваю. Кнут в следующий раз касается спины. Как мне страшно и больно. Напрягаюсь, пытаясь победить боль, но бесполезно. Она с такой огромной скоростью впивается в мою спину. Сильная дрожь пробивает моё тело. Пытаюсь вырваться, но все бесполезно. Я понимаю, что я проиграла. Боль и страх сильнее. Но что делать не понимаю. Каждый следующий удар больнее предыдущего. Теряюсь, растворяюсь в боли. Пропадает ощущение реальности. Остается страх и следующая за ним боль. Перед глазами становится темно...
Боюсь открывать глаза. Жду следующего удара. Но его нет. Странно.
- Все, наказание закончилось, - слышу я голос женщины, - сейчас мы вас аккуратно отвяжем и поможем дойти до скамейки.
Идти тяжело, ноги подкашиваются. Опираюсь на своего экзекутора. Женщина дает мне опять салфетки и воды. Говорит, чтобы я попила воды и немного посидела здесь. Что, если я не против, мне принесут мою одежду сюда. И я смогу здесь одеться... Какие внимательные, черт. Потихоньку прихожу в себя. Попа или жопа, горит огнем. Спина еще хуже. Но, с удивлением ощущаю какую-то непонятную легкость. Мне на душе намного легче. Уже ничего не давит. Все проблемы. Которые меня беспокоили еще час назад, я о них и не вспоминаю. Улыбаюсь. Странно как-то, но мне хорошо, несмотря на боль. Потихоньку начинаю одеваться. Для начала снимаю юбку и осознаю, что я полностью голая в данный момент. Но мне почему-то не стыдно, хоть недалеко от меня сидит мужчина. Больно и неудобно так одеваться. Одевшись, спрашиваю, можно мне идти или нет. Спрашивают, как я себя чувствую, способна ли сама идти. Предлагают мне подождать 5 минут. Приходит проводник и сопровождает меня до моего вагона. Уходя, даже вежливо прощаюсь с моими экзекуторами. Все это как-то странно для меня.
Сижу в своем купе и смотрю в окно. Мысли ни как ни на что не настраиваются. Точнее, они, мысли, возвращаются к моему наказанию. Проводник принес подушечку, сказав, что так мне будет удобнее. Гад он последний, но мне приятна его забота, как это не странно...

***

Год спустя. Вся в стрессе. Бегу на вокзал. Подхожу к кассе. Спрашиваю, какой поезд есть до станции „Н“. Кассирша вежливо отвечает, что скорый поезд номер 39. Она спрашивает что-то, наверно про билет, но я ее не слышу. Воспоминания накатили на меня волной, чуть не сбив с ног.
- Нет, - сама не знаю, почему, говорю я и бегу к поезду. И вот я уже в вагоне и поезд тронулся, а билета нет...